Я спрыгнула на пол и благодарно улыбнулась Йену:
– Буду очень признательна тебе за это. Ты настоящий друг.
На этот раз он проводил меня до квартиры и даже заглянул внутрь, чтобы убедиться, что там меня не поджидают никакие сюрпризы.
Оставшись одна, я подошла к телевизору, включила его и нажала на кнопку видеомагнитофона. На экране ожила сцена выяснения отношений между Элизабет и Дарси. Я полезла в сумочку за сигаретами.
«Мои чувства так необычны... – произнесла героиня моего любимого фильма. – Я бы даже сказала, что они противоречивы».
Я щелкнула зажигалкой, закурила сигарету и направилась к холодильнику, чтобы достать из него непочатую бутылку своего любимого шардонне.
Сумерки за окнами стремительно сгущались, обретая лиловый цвет. У меня вдруг защемило сердце. Я поставила бутылку на стойку и задалась вопросом: а что, если Питер и в самом деле переменился? Вдруг мои «барышни» правы? Может быть, я напрасно пытаюсь противиться их^нтригам? Что, если они действительно хотят мне добра?
Был только один способ это выяснить. Я взяла бутылку со стойки, схватила со стола ключи и выбежала из комнаты.
– Эй, есть здесь кто-нибудь? – бодро крикнула я, просунув голову в дверь.
Вся компания сидела за кухонным столом и играла в скраббл.
С улыбкой на лице и бутылкой вина в руке я как ни в чем не бывало впорхнула в комнату.
Питер встал из-за стола, подошел ко мне и чмокнул в щеку.
– Рад тебя видеть!
– Я прихватила с собой бутылочку вина, – улыбнулась я.
Вера и Мэгс тоже заулыбались и помахали мне руками.
Бев посмотрела на меня равнодушно, что уже было доброй приметой – обычно ее взгляд не сулил мне ничего хорошего. Питер принес для меня из кухни стул, все игроки сложили свои фишки на стол и перемешали их, чтобы начать новую партию с моим участием.
– Итак, – вопросила Бев, – чем объясняется твой столь неожиданный визит к нам?
Как истинная представительница славной плеяды «барышень» Фаллон, я изобразила на лице неподдельную радость и проворковала:
– До меня дошли слухи, будто бы Карл Рейми отказался от своих претензий, вот я и подумала, что это следует отметить.
– Он отозвал из суда свое исковое заявление? – переспросила Мэгс... – Кто тебе это сказал?
– Йен, разумеется! – невозмутимо ответила я и стала складывать свои фишки в столбик, чтобы не смотреть на Питера, наполнявшего вином бокалы.
– Что ж, это действительно стоит отпраздновать! – решила Бев. – У меня словно камень с души свалился.
– Вот именно, – с облегченным вздохом поддержала ее Вера. – Как я рада, что ты вернулась к нам, деточка! – добавила она, сжимая мою руку.
– Как приятно снова оказаться в кругу семьи. – Сияя улыбкой, я подняла свой бокал. – Предлагаю тост за воцарение спокойствия в этом доме. Давайте выпьем вина, девушки, и блеснем эрудицией.
Я стояла на веранде и курила, когда у меня за спиной скрипнула дверь. После четырех бутылок шардонне, распитых нашей дружной компанией за то время, пока мы сыграли три партии в скраббл, я пребывала в благодушном настроении, совершенно раскрепостившись.
На веранду вышла Бев. Она отобрала у меня сигарету, сделала глубокую затяжку и вернула мне окурок.
– Бев, – укорила я ее, – разве доктор Бобби не говорил тебе, что...
– Разумеется, доктор Бобби говорит, что курить вредно. Он всем женщинам внушает, что курение чревато для них раком. Но мне уже семьдесят шесть, и в этом возрасте я могу позволить себе закурить, когда мне того хочется.
Спорить с таким доводом было сложно. Я встряхнула пачку и предложила ей целую сигарету. Бев оглянулась, чтобы проверить, не видят ли ее проказ Мэгс и Вера, взяла сигарету и закурила. Мы помолчали, потом она заговорила:
– Питер очень славный молодой человек.
– Да, – согласилась с ней я, – это так.
– Он успешно управляется в магазине. Соорудил чудесную экспозицию в оконной витрине. Он малый добрый и бесхитростный.
– Это точно, – подтвердила я. – Пожалуй, даже простодушный, что в наше непростое время свойственно не многим.
– Я бы советовала тебе перестать затворничать и почаще заходить днем в «Пейдж», – сказала Бев. – В твоем возрасте я была очень бойкой и легкой на подъем, деточка.
У меня возникло желание сказать, что я работаю над своей диссертацией, однако солгать мне не позволила совесть.
– Он порядочный человек, – добавила Бев, впервые взглянув на меня с некоторой долей нежности. – Тебе с ним очень повезло, мог ведь попасться и какой-нибудь прохвост.
– Я знаю, – тихо сказала я.
Дверь на веранду распахнулась, и Бев успела выбросить сигарету во двор, прежде чем к нам вышел Питер.
– Мы тут посовещались и решили, что тебе не стоит садиться за руль, – заявил мне он. – И я вызвался проводить тебя до твоей квартиры.
Я затушила каблуком окурок и сказала:
– Я только схожу за жакетом.
Половину пути до нашего книжного магазина мы молчали. Наконец Питер, явно что-то замышлявший, прервал молчание:
– Послушай, Порция!
– Слушаю тебя внимательно, – откликнулась я.
– Я тут подумал, а почему бы нам не поужинать в каком-нибудь уютном ресторанчике. Скажем, в пятницу?
– Лучше в четверг, – сказала я, вспомнив о званом ужине у родителей Бьюджи.
– Хорошо, – не раздумывая согласился Питер. Мы сделали в молчании еще несколько шагов.
– А где? – спросила я.
– Что ты имеешь в виду?
– В каком ресторанчике мы будем ужинать?
– Это имеет какое-то значение? – недоуменно посмотрел на меня Питер.
– Да! – уверенно сказала я.
– Я слышал, что в Рингголде есть чудесный итальянский ресторан «Вилла Пастоли».
Я прищурилась и с подозрением взглянула на него:
– Похоже, Вера продолжает активно тебя консультировать.
– Почему ты так решила? – Он сделал невинные глаза.
– Это мой любимый ресторан, – объяснила я. – Разве не Вера тебе это подсказала?
Питер потряс головой, потупился и промямлил:
– Нет, просто я вспомнил, что ты предпочитаешь итальянскую кухню. Я не всегда был невнимательным, кое-что я подмечал и запоминал, – многозначительно добавил он.
Я погладила рукой живот, где уже начинало бродить выпитое вино. Питер истолковал этот жест по-своему и поспешно сказал:
– Но если не хочешь, можем и не ходить никуда. Я не обижусь. Не велика беда!
– Отчего же? Я с удовольствием отведаю чего-нибудь итальянского. Где встретимся? У «барышень»?
