– «Пиггли-Уиггли»! – ухмыльнувшись, подсказал ему Бридж.
– Ну да, в «Пиггли-Уиггли»! Я поинтересовался, вернулись ли его коровы в свой коровник живыми и невредимыми. Мы разговорились, и в конце концов он пообещал, что не станет затевать судебную тяжбу из-за пустяка.
– Вот это по-соседски, – пригладив рукой бородку, одобрил Бридж и кашлянул в кулак.
Я не стала подвергать сомнению правдивость рассказа Йена, понимая, что бессильна против мужской солидарности.
– Извини, старина, что заставил тебя ждать, – повернулся Йен к Бриджу. – У тебя завидное терпение.
– В этом ты прав, – согласился Бридж и добавил, многозначительно взглянув на меня: – Но порой и оно лопается.
Йен улыбнулся, поскольку не знал подоплеки его намека, взял доску и сказал:
– Не пора ли нам дружно навалиться на работу? Порция, ты, надеюсь, пришла сюда, чтобы нам помочь? Тогда надевай свой пояс с инструментами и приступай.
– С огромным удовольствием! – бодро отозвалась я.
– Все! Больше не могу! У меня просто отвалятся руки, если я забью еще хотя бы один гвоздь! – Устало взмахнув руками, я села на штабель досок.
Теплый денек угасал, бледный свет струился сквозь дыры в южной стене сарая, как бы напоминая нам, что работы здесь еще непочатый край.
Бридж ушел еще час назад, мы же с Йеном продолжали трудиться в поте лица до полного изнеможения.
Йен бросил доску на штабель и пристально взглянул на меня.
Я нервно заерзала, рискуя получить занозу в зад.
«Она прекрасна... Сказать вернее – дева чудесных качеств! Порцией зовут сию прелестницу...» – тихо, словно во сне, произнес он.
От изумления у меня раскрылся рот.
Я обомлела.
Йен похлопал глазами и пояснил, стряхнув наваждение:
– «Венецианский купец», Шекспир.
– Да, конечно.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Наконец Йен улыбнулся и все объяснил:
– Я долго не мог вспомнить эти строки, но сейчас когда я тобою любовался, они внезапно всплыли в моей памяти. Просто словно бы сами появились перед глазами!
Он рассмеялся как мальчишка, но вдруг спохватился и уставился на свои ладони. В груди у меня что-то словно бы перевернулось от его смущенного, растерянного вида. Меня так и подмывало спрыгнуть с досок и броситься ему на шею. Но так как мы совсем еще недавно договорились остаться добрыми друзьями, я предпочла сменить тему разговора.
– Мне думается, что когда-нибудь люди воздадут Марло должное, – выпалила я первое, что взбрело мне в голову.
Йен рассмеялся и присел на поленницу.
– Тебе все еще не дает покоя этот Кристофер Марло?
– Ты ведь, наверное, читал его «Доктора Фаустуса». Разве не очевидно, что этому же автору принадлежат и все пьесы, приписываемые Шекспиру?
– Честно говоря, я так не считаю. Как, впрочем, и пять поколений ученых, изучавших творчество великого Уильяма.
Я фыркнула и замахала руками.
– А не кажется ли тебе странным, что свои гениальные творения этот безграмотный мужлан явил миру именно в 1598 году, вскоре после кончины Марло?
– Совпадение – это еще не доказательство! – снисходительно глядя на меня, словно на упрямую девчонку, возразил Йен.
– Я добуду доказательства! – не моргнув глазом заявила я.
– Каким же образом, если не секрет?
– Отправлюсь в Англию и там обнаружу их, – лукаво прищурившись, ответила я. – Преподнесу тебе факты на блюдечке с голубой каемочкой, и ты сгоришь со стыда.
– Буду с нетерпением этого ожидать, – с мягкой улыбкой мудрого доктора сказал Йен, гипнотизируя меня взглядом. Окружающий воздух словно бы наэлектризовался.
Следовало признать, что роль «доброго друга» ни одному из нас пока не удавалась.
– Отец Бьюджи пригласил нас с тобой к себе на ужин в эту пятницу, – сообщила я, чтобы разрядить атмосферу.
– В эту пятницу? – Йен задумчиво наморщил лоб. – Хорошо, в котором часу мне заехать за тобой?
Я покраснела и выпалила:
– В семь! Если тебе это удобно, разумеется. Но только это не будет считаться свиданием! Обыкновенная дружеская встреча, так сказать...
– Дружеское свидание, – поправил меня Йен и, подсев ко мне, добавил: – Пожалуй, я выкрою для него время. Но при одном условии...
– Каком же, интересно? – спросила я, стараясь не выказывать волнения.
– При условии, что ты честно расскажешь мне, какие мысли тебя тяготят, – проговорил он.
Я потупилась и пролепетала, болтая ногами в воздухе:
– Никакие. У меня все чудесно.
– Ну уж брось! Что-то явно не дает тебе весь день покоя! Я не стал расспрашивать тебя об этом в присутствии Бриджа, но теперь хочу предложить тебе свое общество в обмен на твой секрет. Разве это не по-джентльменски?
– Мой секрет не стоит и ломаного гроша, – пожав плечами, сказала я. – Это неравная сделка.
– Я щедрый человек! – с улыбкой возразил Йен.
– В этом я не сомневаюсь. – Я вспомнила о необъяснимой покладистости, вдруг проявленной Карлом Рейми. – Но меня действительно ровным счетом ничего не угнетает.
Йен уставился в дальний угол сарая и глухо произнес:
– Это все из-за твоего бывшего парня?
– Что? Из-за Питера? – Я фыркнула и передернула плечами. – Было бы из-за кого расстраиваться!
– А вот мне кажется, что это о нем ты постоянно думаешь, – продолжал настаивать Йен, глядя мне в глаза.
На этот раз я стыдливо отвела взгляд.
– Вернувшись вчера вечером из больницы, – не поднимая глаз, заговорила я, – я обнаружила Питера в своей квартире. Весь пол был усыпан розовыми лепестками. Горели свечи, вкусно пахло жареной курятиной, приготовленной именно так, как мне нравится, по рецепту тети Веры. Он угостил меня вином, а потом...
После продолжительной паузы Йен спросил:
– Ты поверила, что он стал другим?
– Сама не знаю! – Я покачала головой. – Во всяком случае, раньше он ничего подобного не делал.
Снова последовало продолжительное молчание. Я перестала болтать ногами и сжала их в коленях. Йен покосился на мои ноги, вздохнул и сказал:
– Что ж, надеюсь, что он окажется именно таким, каким тебе хотелось бы его видеть.
«Но мне-то хотелось бы, чтобы мой мужчина походил на Йена!» Поймав себя на этой мысли, я закусила губу и промолчала. Йен дружески потрепал меня по колену, спрыгнул со штабеля досок и протянул мне руку:
– Прыгай! Уже темнеет. Я отвезу тебя домой, если не возражаешь... По-соседски.
