— Могу себе представить.
— Грязный у тебя умишко! — процедил сквозь зубы Мэтью. — Значит… у нее все в порядке? Она хорошо устроилась?
— Неплохо. Никаких неприятностей пока не было. Неторопливый Медведь рассказал мне о том, как обстоят дела с Куинном и Чемберсом. Вы ведь вчера вечером с ним встречались? Наверное, ты хочешь, чтобы мы пока остались здесь?
— Если можно, еще немного, Джас. Мне неудобно просить, но я спокойнее себя чувствую, когда знаю, что вы с Берти будете рядом, пока не найдут Чемберса.
— Разумеется, мы останемся. Это самое меньшее, что мы можем сделать для тебя. Кроме того, я хочу посмотреть, как ты будешь ухаживать за миссис Колл. Мне не хотелось бы пропустить такое зрелище.
— Я не буду ухаживать за Этти! — сказал Мэтью.
— И Неторопливый Медведь жаждет поцеловать твою невесту.
— Я не собираюсь ухаживать за Этти!
— Да ну тебя! Постучи же наконец в дверь, — отмахнулся от него Джастис. — Ты напоминаешь мне Фридома в те времена, когда он ухаживал за Поющей Птицей.
— Не буду я за ней ухаживать! — повторил Мэтью и подошел к двери. — А Берти скажи, чтоб держал рот на замке. — Его кулак обрушился на дверь. — Козел он похотливый, и больше ничего. Я не желаю, чтоб Этти слушала эту чушь. А если ему так нужна женщина, пусть отправляется к мисс Беверли и возьмет себе шлюху!
Дверь распахнулась именно в тот момент, когда Мэтью произнес последнюю фразу. На пороге стояла дородная женщина средних лет. Мэтью сорвал с себя черную пуховую шляпу и откашлялся. Никогда он не носил такого нелепого головного убора и утром, поглядев на себя в зеркало и решив, что вид у него совершенно дурацкий, поклялся, что никогда больше не станет так унижаться. Надо только надеть на пальчик Мариетты золотое кольцо, купленное в Лос-Анджелесе, и с этим шутовским нарядом будет навсегда покончено.
— Здравствуйте, миссис Килир. Рад вас видеть, — смущенно сказал Мэтью.
— Здравствуйте, маршал Кейган, — сухо ответила она.
— Вы теперь работаете у Этти… то есть у миссис Колл? — вежливо спросил Мэтью. — Если она дома, я хотел бы с ней поговорить.
— Простите, маршал Кейган, но миссис Колл не очень хорошо себя чувствует. Она не принимает.
— Не очень хорошо себя чувствует? Что это значит? — В голосе Мэтью слышалась тревога.
— Именно то, что сказала, маршал. Ей сейчас не до гостей.
— Да что с ней такое? Что-то серьезное? Она больна, была ли у доктора Хедлоу? — Мэтью повернулся к Джастису: — Этти больна?
Тот пожал плечами:
— У нее сонливость, но миссис Кейган утверждает, что это организм приспосабливается.
— Приспосабливается?! К чему?
— Не знаю. Наверное, речь идет о каких-то женских делах.
— О… — Мэтью задумчиво кивнул. — Конечно. Все правильно. — Он снова переключился на миссис Килир. — Передайте ей, что я заходил и вернусь позже. Пожалуйста, мэм. Нам нужно кое-что обсудить и… вот, — Мэтью вытащил из внутреннего кармана маленький конверт. — Письмо от Элизабет. Она сказала, что в нем что-то важное, поэтому надо как можно скорее передать его Этти… то есть миссис Колл.
— Я все сделаю, маршал, — заверила его миссис Килир, взяв письмо.
— Премного благодарен, мэм. — Мэтью надел шляпу и спустился с крыльца. — А ты, Джас, гляди в оба и не разрешай Этти выходить из дома. Я вернусь через пару часов.
Через два часа Либерти сменил Джастиса на посту, но миссис Колл, как сообщила экономка, по-прежнему не принимала посетителей. Сначала она спала, потом сидела в ванне. Устав от бесконечных издевок братьев Дроганов, Мэтью навестил шерифа Броудмена и поиграл в покер в одном из городских салунов. День был на исходе, а Мариетта по-прежнему не желала его принять. Хорошее расположение духа таяло, сменяясь мрачностью. «Ведь я только хотел поговорить», — думал он, в очередной раз направляясь к дому сестер Ханлан. Мариетте совершенно незачем наряжаться. Черт, он вообще предпочел бы видеть ее голой, как в ту ночь. Но об этом лучше и не думать, по крайней мере до тех пор, пока на ее пальце не будет обручального кольца. А когда они поженятся, то смогут делать все, что им заблагорассудится, ни на кого не оглядываясь. Именно этим Мэтью и жаждал заняться, как только Мариетта примет его предложение.
Наверное, она сердится. Черт подери, сердится — слишком мягко сказано! И с этим надо смириться. Сам виноват: нельзя было уезжать не попрощавшись. И все же Мариетта не имеет права его игнорировать, ведь он страдает уже полтора месяца, да еще как! Ну, хорошо. Она заставила его торчать на крыльце и целый день слоняться по городу в дурацком костюме. Она выместила свою обиду. Ну и достаточно. Если миссис Килир откроет дверь и скажет, что Этти стоит в коридоре на голове, — пусть, он все равно войдет и поговорит с ней.
Через пять минут Мэтью орал на Джастиса:
— Как это ее нет? Куда она ушла? Я же велел тебе не выпускать ее из дома!
— Послушай, Мэтью, — воскликнул Джастис, воздев руки. — Успокойся.
Мэтью озирался по сторонам, словно ожидая появления Мариетты.
— Я сказал миссис Килир, что зайду! — вопил он. — Я сказал, что вернусь через час.
— Миссис Килир скоро потом ушла домой, и я не уверен, что она передала твои слова миссис Колл. А если и передала, какая разница? Сюда явился Наг, и миссис Колл была совершенно готова к прогулке. Стоило ему постучать в дверь, как она выпрыгнула на крыльцо и потащила его к экипажу. Я пытался внушить ей, что тебе это не понравится, но миссис Колл не под арестом. Что я мог сделать? Схватить ее и силой заставить вернуться?
Мэтью хранил зловещее молчание.
— Надеюсь, ты говоришь не о Нате Киркленде, Джас? — глухо прорычал он. — Я очень надеюсь, что речь идет не о Нате.
— Нет именно о нем. Я думаю, что они договорились заранее. Мы с тобой не имеем права держать миссис Колл взаперти, но за ними будет следить Неторопливый Медведь, это все, что я мог сделать. Ты слушаешь меня? Мэт? Черт побери, подожди, я должен кое-что тебе объяснить. — Джастис пошел следом за Мэтью. — Куда же ты?
Мэтью молча шагал по дорожке. Калитку он распахнул с такой силой, что сорвал дверную петлю.
— Не дури! — крикнул Джастис. — Мэтью, остановись… ты только… ну хоть не беги так!
— Если хотите знать мое мнение, Мэтью — дурак. Мы знакомы с детства, но я никогда не видел, чтобы он когда-либо докучал женщине. Не могу представить вас обоих в такой ситуации.
Мариетта провела пальцем по ободку бокала с ледяным шампанским.
— Мне не следовало говорить вам об этом. Вы очень добры ко мне… Простите, что я пользуюсь вашим расположением и рассказываю такие вещи. Наверное, вы очень удивились тому, что Мэтью целый день провел на моем крыльце.
— На прошлой неделе вы слушали исповедь о моих горестях. Теперь моя очередь. Вы имеете на это полное право. И, откровенно говоря, мне приятно посидеть за столом с хорошенькой женщиной и немного поболтать. Давно со мной такого не бывало. С тех пор как…
