— Ну…
— Да, я высоко замахнулся. Но, понимаешь, Джимми, нет у меня другого выхода. Надо попробовать, а иначе я не смогу смотреть себе в лицо.
— Смотреть на себя в зеркало, — поправил его Джеймс.
— Что? — не понял Мэтью.
— Ты не сможешь посмотреться в зеркало.
— Черт, Джимми! Ты хоть меня слушаешь? Я ведь именно так и сказал.
— Прости, — улыбнулся Джимми.
— Да ладно. — Мэтью пренебрежительно отмахнулся. — Наверное, у тебя от всех этих новостей ум за разум зашел.
— Можно и так сказать, — согласился Джеймс.
— В общем, было нелегко, но все-таки я уволился. А то Этти решит, что я женюсь, а потом буду все время оставлять ее одну. Она должна знать, что у меня серьезные намерения. — Мэтью взглянул на Джеймса, ища поддержки.
Тот до сих пор еще не оправился от шока, но, увидев встревоженное лицо брата, взял себя в руки.
— Ну, да. Конечно! Я бы и сам так поступил.
— Решить-то я решил, а вот приехал сюда и не знаю, что делать дальше. Ведь надо, чтоб все было как положено. Не могу я просто прийти к Этти и сказать с порога: «Выходи за меня замуж». Правильно? — Он опять вопросительно взглянул на Джеймса.
Джеймс немного растерялся. Ему трудно было поверить, что они действительно обсуждают такую тему. С Мэтью!
— Нет. Я не… — пробормотал он, а потом уже более уверенно добавил: — Нет, я думаю, так нельзя.
Мэтью был явно разочарован.
— Мне тоже показалось… но ты в этих делах дока. — Он устало вздохнул, закрыл глаза и попытался представить Мариетту. — С Этти надо чтоб все было по высшему разряду. Цветы, музыка, стихи. Красивые слова. Она идеал. В ней все совершенно. Как она говорит! Как пишет! И ее запах… Только так и должно пахнуть от женщины…
— Боже милостивый, — изумленно пробормотал Джеймс, — да ты и впрямь влюблен! Не думал я, что доживу до такого дня.
— Я тоже. — Мэтью широко раскрыл глаза, как будто удивлялся сам себе.
Джеймс торжественно пожал ему руку:
— Мои поздравления, Мэт! Я рад за тебя.
— Ты научишь меня, как ухаживать за Этти? — спросил Мэтью, стиснув руку брата.
— Еще бы! Сделаю все, что смогу. Положись на меня.
— Спасибо, Джимми. А я здесь никому не помешаю.
— «Лос Роблес» — твой дом, Мэт, — досадливо отмахнулся Джеймс. — Ты никому не помешаешь. Бет будет ужасно рада, узнав, что ты остаешься. Готов поспорить, что она сейчас на части разрывается, только бы тебе угодить.
— Знаешь, Джимми, интересно… Элизабет всегда была мне рада. А сегодня посмотрела так, будто решила меня убить. Нет, я говорю серьезно, — настаивал Мэтью, заметив недоверчивый взгляд брата. — Таким холодом обдала, что полярный медведь мог бы замерзнуть. Как будто я мусор, случайно попавший в ее чистый дом. Хорошо еще, что дети прибежали со мной поздороваться!
— Если Бет был не слишком доброжелательна, — возразил Джеймс, — значит, ты сказал какую-нибудь глупость. Я лучше, чем кто-либо, знаю, как ей жаль, когда ты уезжаешь из «Лос Роблес», и как ей хочется, чтобы ты бросил свою работу и осел здесь.
— Когда я сказал, что останусь здесь надолго, мне кажется, что она повеселела, — согласился Мэтью. — И стала готовить на ужин теннессийский пирог с джемом.
— Вот видишь? Сам знаешь, какая Бет. Она не любит говорить о своих чувствах, она их показывает на деле. Потому и взялась за пирог.
— Наверное.
— Не наверное, а точно. Так уж у нее принято. Ну, сейчас мы закончим чистить Эндрю и пойдем домой, а то сюда нагрянет Бет и отругает нас за опоздание.
— Хорошо. Я помогу тебе.
— С лошадью я и сам управлюсь. Почему же ты никогда не говорил мне об этой девушке?
— А что рассказывать-то?
Джеймс, который продолжал чистить лошадь, на минуту остановился.
— Ну, хотя бы кто она, для начала.
— Как это кто? Я думал, вы с Бет приглядываете за Этти. Бет сказала, что вы вместе обедаете каждое воскресенье.
Джеймс остолбенел от внезапной догадки:
— О Боже! Неужели ты говоришь о миссис Мариетте Колл? Ты влюбился в Мариетту Колл?!
В открытую дверь черного входа залетал вечерний бриз, принося прохладу в кухню, где от раскаленной печки шел невыносимый жар. Элизабет вытащила из духовки две сковороды с пирогами, взглянула на них с удовлетворением и понесла их на заднее крыльцо, чтобы немного остудить. Дети следовали за ней хвостом. На улице до них донесся громкий смех.
Старший сын Элизабет, Джордж Роберт, двухлетний мальчик, потянул мать за подол, ткнул пальчиком в сторону конюшни и сказал:
— Папа!
— Да, — медленно проговорила Элизабет, удивляясь такому безудержному веселью. Она знала, что Мэтью пошел поздороваться с братом, но что их так рассмешило? — Да, дорогой, — сказала она, улыбнувшись сыну. — Это папочка. Мне кажется, он очень рад, что вернулся домой.
Элизабет увела детей в дом, но смех Джеймса был слышен даже на кухне.
Глава 18
Увидев Мэтью, идущего по дорожке к дому Мариетты, Джастис присвистнул.
— Боже мой, кого я вижу? — пропел он. — Мэтти Кейган, малыш. Ты похож на новенькую серебряную монету. Весь так и сверкаешь. Да хранит нас Господь и его святые угодники.
— Потише, Джас, — предостерег его Мэтью, поднявшись на крыльцо. — Сегодня я не в том настроении. — Он протянул руку Джастису, который сидел, привалившись к стене и положив длинные ноги на перила. — Как дела? — Мэтью кивнул на парадную дверь. — Все в порядке?
Джастис, скорчив гримасу, отдернул руку и вытер ее о брюки.
— У тебя ладонь мокрая, как собачий язык, — сказал он с отвращением. — Если ты пришел подлизаться к миссис Колл после всего, что ты натворил в Марипозе, я этого тебе не советую. В потных руках нет ничего романтичного, если ты понимаешь, о чем я говорю.
— Я не собираюсь подлизываться к Этти, — солгал Мэтью, потом нахмурился и вытер руки о новый шерстяной пиджак, который надел утром. — Она дома? — спросил он, взглянув на дверь.
— Дома, — успокоил его Джастис, внимательно изучая модный костюм своего друга. — Только вот не знаю, принимает ли миссис Колл. Не думал я, что увижу тебя в такой одежде. Ты словно на похороны собрался. И правильно сделал, — добавил он, поймав свирепый взгляд Мэтью, — потому что миссис Колл наверняка убьет тебя. Ты ведь бросил ее там, в Марипозе. Ничего умнее ты придумать не мог!
— Держи свое мнение при себе, — посоветовал ему Мэтью. — Ты же не знаешь, что там произошло.
— Знаю! — Джастис хихикнул. — Я видел сломанную кровать.
— Ну… да. — Мэтью покраснел. — Дело не в кровати.
