— Не хватает только туалетной бумаги и еще мечты каждой рок-звезды — бюстгальтеров поклонниц, — пошутил он.
— Я бюстгальтеров не ношу — прошептала ему на ухо бледная девица с пухлыми ярко-красными губами. — Можете расписаться прямо на груди. Сейчас или… — она призывно провела язычком по губам…позже.
— Лучше сейчас, — не моргнув глазом ответил Грег.
К его удивлению, девица рванула вверх расшитый блестками топ, явив миру пару очаровательных грудок с пунцовыми сосками. Вокруг мгновенно воцарилась тишина. Все с любопытством смотрели на Грега. Как он отреагирует?
А он ободряюще улыбнулся девице и твердой рукой начертал на одной груди «Грег», а на другой «Мортимер», да еще с залихватским росчерком вокруг соска.
— Подождите, пока высохнет, моя дорогая, — сказал он девице и, повернувшись, увидел Сандру.
Ее глаза стремительно желтели. Грег заговорщически подмигнул ей и взял под руку. Радом возник один из трех маститых критиков, по совместительству совладелец влиятельного журнала «Фотофакт».
— Я впечатлен, Мортимер, весьма впечатлен, — зажужжал он, как растревоженный шмель. — Вы мне напомнили Гельмута Ньютона в его лучшие годы. Да-да, в самые лучшие годы. Но, мне кажется, вы глубже проникаете в суть модели. Вас больше интересует содержание, а не внешние эффекты. Это ни на что не похоже, это — не современно и именно поэтому хитово. Вы понимаете меня? Новая, совершенно новая свежая струя.
— Как всегда, хорошо забытое старое, — ввернул Грег.
— И хорошо, Мортимер, хорошо, — фыркнул критик. — Людям нравится налет ностальгии, ретропаутинка, так сказать. Вечные ценности.
— Простите, — вмешалась Сандра. — Грег, я могу сказать тебе пару слов?
— Только не вздумайте пенять ему за автограф, данный этой полоумной, — проворчал критик. — Он справился со щекотливой ситуацией куда лучше, чем любой специалист по связям с общественностью.
— Я в полном восторге, уверяю вас.
Сандра увлекла Грега в сторону. Укол ревности, который она ощутила, увидев бесстыдно оголенные груди и склонившегося над ними Грега, моментально прошел, стоило ей только увидеть его лицо. Смеющиеся глаза и усмешку, довольно-таки глумливую, для тех, кто понимает, конечно.
Сейчас он смотрел на нее совсем по-другому, и глаза его обещали сотни маленьких безумств, но не сейчас, а когда они останутся одни. И в этом ожидании была мучительная, божественная, сладкая пытка.
— А почему я, собственно, должна ждать?
— Что?
— Поцелуй меня, — потребовала она. — Сейчас! Один раз!
Грег легко прикоснулся губами к ее губам, но от них шел такой мощный призывный ток, что он не смог оторваться. Поцелуй вышел долгим, головокружительным, страстным. Мгновенно все исчезло: выставочный зал, толпа гостей, яркие вспышки софитов. Все! Только их разгоряченные, жадные тела и губы жили реальной, горячей, настоящей жизнью.
— Ты играешь с огнем, — прошептал Грег, с трудом отрываясь от ее губ. — Еще один такой поцелуй, и я за себя не отвечаю.
— Я — тоже, — улыбнулась Сандра. — Я хотела тебе сказать… ну, в общем, я подумала… Тебе лучше принять приглашение Карло! — выпалила она.
Взгляд Грега, вдруг внимательный и серьезный, проник в самые глубины ее существа. Сандра кивала: да, да, да!
— Но это займет больше месяца. Мы не сможем видеться.
— Не больше недели, — уверенно сказала Сандра. — Я ускорю свои дела, кое от чего откажусь, что-то возьму с собой и приеду к тебе.
— Ты уверена?
— Как и в том, что я люблю тебя.
Грег склонился к ее руке. Поверх его головы Сандра увидела лицо Марго с вопросительно изогнутыми бровями и послала ей воздушный поцелуй.
