1
— Пора принять то или иное решение, Брик.
Хрипловатый голос Лизы Рэнсом вырвал Брика Пендлтона из забытья. Его тело все еще было погружено в пережитое наслаждение. Никогда до сих пор оно не было таким острым и опустошительным.
Он настойчиво и любовно ласкал ее, пока его возбуждение не передалось ей и они не поменялись ролями. Ее руки, ласковые вначале, стали требовательными, ее прикосновения — почти болезненными. Ее тихий всхлип удовольствия, когда он глубоко погрузился в нее, лишил их последнего самообладания. Казалось, что проникновение не может быть более полным. Но Лиза обхватила его ногами так сильно, что он почувствовал, как ее влажная женственность упруго подалась под ним, обхватив его требовательно и жадно.
Он не видел ее ошеломленно-удовлетворенного выражения лица, не чувствовал ее дрожащих рук, обхвативших его пальцы, не замечал обострившихся и затвердевших сосков ее груди. Он был ею. Он растворился в ней, как соль в воде. Брик перестал существовать сам по себе: они были единой плотью. И это было восхитительно.
Теперь это звенящее нечто медленно-медленно выходило из него. Осознание себя самого возвращалось с шумом города, доносившимся из окна, с шуршанием занавесок, со звоном капель в раковине. Ее голос окончательно разрушил магию перевоплощения. Он потянулся рукой к женщине, только что переполнявшей его собой, и прикоснулся к ее щиколотке. Состояние легкости вдруг улетучилось. Он нахмурился: она, видимо, сидела на постели.
— Принять то или иное решение? — тупо повторил он за ней, потерев лицо в попытке упорядочить мысли.
— Да, — произнесла она напряженным голосом.
У него засосало под ложечкой и возникло тягостное предчувствие неприятного объяснения. Он стряхнул с себя вызванную страстью вялость и тоже сел.
— Именно это я и пыталась сказать тебе до того, как ты... как мы... — Лиза расстроенно вздохнула. — До того, как мы очутились в постели. Я пыталась сказать тебе, но ты всегда ухитряешься отвлечь меня. Брик, я хочу ребенка.
Его дыхание перехватило где-то между сердцем и горлом. Он уставился на Лизу. Ее длинные каштановые волосы ниспадали на плечи и на розовую простыню, которую она прижимала к груди. В последние шесть месяцев он считал личным долгом изучить каждый дюйм ее умопомрачительного тела, включая и дюймы, скрытые сейчас сатиновой простыней. Она обладала похожей на песочные часы фигурой, превосходящей его потаенные фантазии, и отличалась чудесной чувственной щедростью, которая давала ему величайшее удовлетворение.
К тому же ее ничуть не пугал его солидный рост — более шести футов трех дюймов, обычно внушавший страх женщинам. Лиза же была очарована его мощью, ему доставляло безмерное наслаждение потворствовать ее зачарованности.
Стоило ему только прикоснуться к ней, и в нем пробуждалось острое желание, быстро переходящее в страсть. Как ни странно, эта женщина вызывала у него улыбку. Ему нравилось заставлять ее краснеть и смеяться. И хотя Брику стоило немалых усилий объяснить это, ему нравились ее немного наивные попытки добиться, чтобы он чувствовал себя желанным в ее доме.
Он опасался, что другие могут воспользоваться ее добротой, и поэтому у него возникло естественное желание спрятать ее. Не считая этого пунктика с ребенком, к которому она постоянно возвращалась в последние два месяца, Брик был более чем доволен их отношениями.
Он пригляделся к ее лицу, заметил припухшие от его поцелуев губы, которые отнюдь не улыбались. Ее обычно теплые зеленые глаза затуманились легкой печалью. И она только что сказала, что хочет ребенка. У него возникло болезненное ощущение внизу живота.
— Ребенка? — Он не терял надежды, что речь шла о преходящем капризе. Брик протянул руку, чтобы достать таблетку, снижающую кислотность, из кармана джинсов. — У тебя еще будет время родить. Тебе всего двадцать девять, и...
— Тридцать.
Брик резко повернулся и уставился на нее.
— Ты ничего не говорила о своем дне рождения. Когда он был?
Она натянула повыше простыню.
— Полторы недели назад. Ты на три недели уехал из города по этому особому заданию Андерсанов.
Ему стало неловко. Они знакомы уже девять месяцев, и последние шесть месяцев были близки. Ему следовало бы знать, когда у нее день рождения. Почему ему не пришло в голову спросить ее об этом?
— Я же звонил тебе оттуда, а ты даже не намекнула.
Лиза пожала плечами.
— Ты не спрашивал, а в тот день даже не позвонил.
Чувствуя себя так, словно опоздал на поезд на один день, Брик тряхнул головой.
— Черт, какая жалость, что не позвонил. И что же ты делала в тот день? Отпраздновала его с родителями?
Ресницы Лизы прикрыли ее глаза как шторы.
— Нет, Сенада устроила для меня небольшую вечеринку.
Компаньонка Лизы по бизнесу Сенада была еще одним объяснением, почему Брику приходилось глотать таблетки. Совершенно необузданная женщина, и ему не очень-то нравилось ее влияние на Лизу. Несмотря на свой возраст, Лиза отличалась редким целомудрием, которое привлекало Брика, и дружба Лизы с Сенадой беспокоила его, как скрытая угроза.
— Что за небольшая вечеринка?
— Ничего особенного. Она и еще несколько друзей приготовили мне сюрприз.
— Наверняка она пригласила целую армию раздетых мужчин, — негромко пробормотал Брик.
— Только одного, — парировала Лиза. Заметив его неудовольствие, она торопливо продолжила. — Но вопрос не о моем дне рождения. Он просто помог мне окончательно утвердиться в мысли, давно приходившей на ум. Вопрос в том, что я хочу ребенка.
Брик извлек еще одну таблетку и сунул в рот.
— Тридцать лет не так уж много.
— Знаю, но не хочу ждать до тридцати пяти или сорока. — Лиза откинула волосы с лица. — Это трудно объяснить, Брик. У меня просто возникло сильное убеждение, что именно сейчас я должна родить ребенка.
Наступила абсолютная тишина, нарушаемая лишь хрустом разгрызаемой им таблетки. Брик почувствовал ожидающий взгляд Лизы. Брак? У него болезненно сжалось сердце.
— Я не готов.
За его словами последовало новое молчание. Она расправила плечи и произнесла тихим, дрожащим голосом.
— Я так и думала. — Взяв себя в руки, она глубоко вдохнула и неуверенно улыбнулась. — С моей стороны было бы несправедливо требовать, чтобы ты передумал, но и я не могу быть счастлива от таких... — Она повела головой вокруг себя, — отношений. Поэтому мы не можем... — Ее голос замер, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. — Даже не могу сказать тебе, как много значили для меня последние месяцы. Общение с тобой придало мне больше уверенности. Я должна поблагодарить тебя за это, за все то, что ты помог мне открыть в себе. — Она смущенно отвернулась. — За все то, что я узнала о мужчинах.
