– Это очень больно, особенно больно, когда зажимают корсет в начале цикла, который тянется неделю. Бандаж сжимается так сильно, чтобы суставы приблизить к их естественному состоянию. Передвинуть на то место, где им полагается находиться. Конечно, при этом можно пользоваться анестезией, но очень незначительно, потому что возникает привыкание к обезболивающим средствам. А для нее важны естественные процессы. Суставы Оли оказываются подвинуты еще на несколько миллиметров. Этот сдвиг вызывает постоянную боль. В таком состоянии проходит несколько дней, в течение которых ей необходимо двигаться, вначале немного, под контролем врача, а потом больше и больше. Надо стремиться, чтобы она вела активный образ жизни. Больше ходила по комнате, по лоджии, выходила на процедуры. Вот сейчас Леня научил ее обращаться с компьютером, и она ходит в комнату связи. Это очень полезно. В дальнейшем ей придется выходить на улицу, гулять около клиники, в лесу. Сейчас пока прохладно, она может простудиться, но чуть позже ей придется совершать прогулки. Боль постоянная, но день ото дня уменьшается. И когда Оля может немного забыть про боль, именно в этот момент происходит новый цикл сжатия. И все начинается сначала. Ты представляешь, да?
– Конечно, представляю. Романов кратко рассказывал нам об этом.
– Тогда ты, без сомнения, понимаешь, какую волю должен иметь человек, чтобы вытерпеть боль. Какое стремление и желание выздороветь. И она это терпит. И знаешь почему? Потому что этого хочет Леня. Да-да. Когда в прошлый раз начался новый цикл, я предложила ей сделать обезболивающий укол. Ты даже не представляешь, что она мне ответила: «Я должна терпеть! Ведь Леня хочет, чтобы я поправилась». Я не знала, что и сказать.
Стас:
– Ну, я что-то подобное предполагал.
– Я думаю, ты не представляешь всю глубину этой проблемы. Смотри, Оля немедленно выполняет любое Ленино желание. Учить английский язык, читать книги, овладеть компьютером. Она всем этим занимается с усердием. Она терпит боль, потому что Леня предложил операцию. Кроме того, она чувствует Ленино настроение. Радуется, когда ему хорошо; боится его расстроить.
– Это точно.
– Вообще это очень опасная вещь – привязанность.
– А как же, – заявил Стас, – вот я к тебе привязался. Теперь из меня можно веревки вить.
– Веревки? – удивилась Илга.
– Это идиома. Это значит, что я соглашусь на любое твое предложение.
– Веревки вить. Забавно. Я знаю выражение «Вить гнездо».
– Вить, вероятно означает, сплетать. Как косы.
– А, понятно.
– Из тонких веревочек делать толстый канат.
– Ах ты мой толстый, большой и сильный канат…
Леня заерзал на диване, пытаясь произвести как можно больше шума, имитируя пробуждение. Стас вышел из спальни. За ним появилась Илга, застегивая пуговички на кофте.
– Проснулся, – утвердительно заметила Илга, – ты так сладко уснул. Как ты себя чувствуешь?
Вместо Лени ответил Стас:
– Трещит голова, сухость во рту, тахикардия, давление. Все говорит за то, чтобы пропустить хорошую рюмку доброго коньяку.
– Или добрую рюмку хорошего коньяку, – добавил Леня, – что, впрочем, почти одно и то же.
– Это так, – согласился Стас, – чего же мы медлим?
– А мы не медлим. Мы идем в бар. – И Леня надел пиджак.
Маленький кусочек вкусного сыра
Оля ждала их, гуляя около клиники. Когда она увидела всю группу, то обрадовалась и довольно бойко поковыляла навстречу.
– Я так вас ждала! – воскликнула Оля и немного сконфузилась. – Ой, здрасте.
– Здравствуй, Олечка, – поздоровались Стас и Леня.
А Илга поцеловала девушку и спросила:
– Что-нибудь случилось?
– Да, – заторопилась Оля, – Миша прислал письмо. Ему звонили Ада Семеновна и Валя. И та, и другая сообщили, что дом будут сносить и скоро будут выдавать ордера.
Илга непонимающе посмотрела на Олю. Стас объяснил, что тот дом, в котором она была, чтобы посмотреть, как живет Оля, сносят городские власти. Или еще кто-то. А Оле дают новую квартиру. При этом выписывают документ, который называется ордером. Оля была так возбуждена, что с трудом дождалась окончания объяснений.
– И Валюша сказала Мише, что дают квартиры не очень далеко.
Леня обнял девушку за плечи, наклонился к ее лицу и спокойно сказал:
– Тебе не стоит беспокоиться. Я все сделаю.
– А вдруг мне не дадут, я же здесь, а там уже…
– Оля. Посмотри на нас. Ты можешь себе представить, что кто-нибудь посмеет нас обидеть? Стаса, например. Не завидую я такому человеку.
Оля успокоилась. А Леня продолжал:
– Ты даже в голову не бери. У тебя есть задача – лечиться. Вот и выполняй. А всякие пустяки мы сами решим. Понятно?
– Понятно, – прошептала девушка.
– Ну, тогда пойдем с нами гулять вокруг клиники.
Илга взяла Олю под руку, они весело защебетали. Стас и Леня шли сзади. Стас развивал тему квартиры. Им только раз пришлось прервать беседу, когда раздался изумленный возглас Ольги, рассматривающей кольцо. Стас рассуждал:
– Кажется, это площадка Жабова. Он такая жаба, но я все равно его сплющу, и мы возьмем квартирку где надо. А если это строит Мельников, то напустим на него вице-губернатора. В общем, будет все о’кей, и на поле боя найдут только использованные презервативы.
– С этим мы справимся, – вслух думал Леня. – Не будет ли проблем с документами? Доверенность я оформлю, если потребуется заплатить – не проблема.
– Нет тут проблем, – убеждал Стас, – у меня все схвачено. Сделаем девке хорошенькую флэт, пусть живет. Хотя чего там говорить, мы и так можем ей купить квартиру. Дело-то не в этом.
Оба молча пошли за Илгой и Олей в корпус клиники.
– А после обеда мне будут делать очередное сжатие, – сказала Оля, – я его обычно боюсь, ночь не сплю, а сегодня не боюсь, потому что вы со мной.
– Я приду к тебе, – пообещал Леня, – и подожду с этой процедуры. И мы с тобой немного поболтаем.
– Ой, как здорово! – обрадовалась Оля.
– Ты должна лежать?
– Да, в этот день должна лежать, а на следующий – уже ходить. Но это больно, то есть я хочу сказать, не так уж просто.
– Понимаю, – улыбнулся Леня, – ладно, ты будешь лежать, а я почитаю тебе сказку.
– Только ты ее сам придумай, ладно? – застенчиво попросила Оля, улыбаясь.
– Конечно, – пообещал Леня.
Оля прошла к себе в палату, а остальные зашли в кабинет доктора Романова. Доктор был оптимистичен. Он рассказал, что, по его мнению, коррекция происходит положительно. И подчеркнул, что спешить с этим не стоит. Леня и Стас с ним согласились. Илга осталась обсуждать с доктором свои дела, а Стас и Леня вышли из клиники покурить.
