Книга Смертельный удар - Александр Прозоров

Собравшись с духом, хотя нелегко было вытеснить из головы пульсирующие мысли о Юлии и сыне, Федор рассказал о победоносном плавании. Ганнибал жаждал подробностей. И Чайка обстоятельно рассказал о том, как пустил на дно целый караван с зерном для Неаполя, как принял сражение с римским флотом почти на виду у столицы. И в двух словах поведал о пиратском налете на остров Илву. Тиран не перебивал его, и по лицу Ганнибала было видно, что он страшно доволен этим плаванием.

— Молодец, Федор, — похвалил его главнокомандующий, позволив себе впервые усмехнуться, — я не зря назначил тебя навархом в этом походе. Я не ошибся. Мне доносят, что после твоего налета на караван с зерном гарнизоны легионеров, расквартированные вокруг Неаполя, испытывают сильную нехватку продовольствия и даже близки к голоду. Они и без того довольно долго ждали подвоза хлеба, так что твой внезапный удар пришелся как нельзя кстати. Особенно в преддверии нового наступления, которое я собираюсь предпринять как раз на этом направлении.

Ганнибал просто сиял от радости, словно и не было никакого налета на Тарент, который едва не перешел в руки неприятеля.

— А уж сражение у самой Остии, напротив морских ворот Рима, просто великолепно! Такой дерзости сенаторы от меня не ожидали. Они полагают, что заперли меня в Южной Италии, далеко от своих стен. Но это спокойствие обманчиво. И ты, Чайка, только что напомнил им о том, что армия и флот Ганнибала по-прежнему могут проникать в любую часть италийских земель, если только захотят. Это заставит сенаторов поумерить свой пыл.

— Но я потерял две трети флота, — напомнил Чайка, — и теперь у нас недостаточно кораблей для больших операций на море.

— Это не так страшно, как тебе кажется, — отмахнулся Ганнибал, переставив подсвечник чуть в сторону от себя, — в ближайшее время самыми важными будут операции на суше. А флот мы восстановим. Верфи в Испании и на Сицилии работают на полную мощность, да и Сиракузы нам не откажут в помощи.

В общем, новый тиран был доволен результатами морского рейда и обещал наградить за это своего военачальника, так успешно прошедшего боевое крещение в роли наварха. Как ни странно, к концу рассказа Федор и сам немного успокоился, вновь переживая радость победы и невольно отвлекшись от своего горя. Ганнибал приказал принести ужин и предложил Федору присоединиться. До рассвета было еще достаточно времени, а он собирался еще кое о чем переговорить с ним. Федор вынужден был согласиться. А вылив вина, расслабился еще больше. Мысли его прояснились, голова заработала лучше. За разговором они не заметили, как пролетело больше двух часов.

Но стоило раздаться острожному стуку в дверь, как Федор вновь напрягся. За дверью послышалась какая-то возня и, когда она отворилась, на пороге возник незнакомый офицер, на кирасе которого отразилось зыбкое пламя свечи. В кабинете тирана царил полумрак. Ганнибал, закончив дела с картами, предпочитал сейчас слабое освещение.

— Мы привели слугу этого купца, — доложил офицер, обращаясь к Ганнибалу, когда тот дал ему такое разрешение, — больше никого отыскать не удалось. Сам купец либо убит, либо сбежал на своем корабле вместе с римлянами. Да и этот сильно нервничает, и даже пытался сбежать из дома, когда узнал, что ему надлежит явиться во дворец. Говорит, что не знает, где его хозяин. Но я уверен, врет.

— Ну давайте его сюда, — приказал тиран, отставляя бокал вина, — мы сами побеседуем с ним немедленно. А вы постерегите дверь.

Офицер кивнул и сделал знак своим солдатам, которые немедленно втолкнули в зал рослого грека, одетого в кожаную жилетку, холщовую рубашку с длинными рукавами, широкие штаны, перехваченные не менее широким красным поясом, и башмаки на толстой подошве, подбитой гвоздями. На запястьях у него тоже были зачем-то надеты кожаные ремни, как «напульсники» у штангистов, словно он выполнял тяжелую работу. Несмотря на помпезную одежду, выглядел вошедший крайне неопрятно, и своим видом этот бородатый человек, с испачканными в земле руками, словно недавно копался в саду, вызвал у Федора отвращение. Едва взглянув в лицо, Чайка понял, что не знает и никогда не видел его. Однако это не помешало предположить ему, что грек, а это был грек, что-то знает о своем господине и, возможно, о Юлии с ребенком.

Офицер, вместе с тремя солдатами, встали позади пленника.

— Кто ты и почему пытался бежать? — спросил Ганнибал, оставаясь спокойным, чтобы вызвать трепет и уважение у подчиненных.

Но это не произвело сильного впечатления на грека, который, как показалось Федору с первого взгляда, не очень-то уважал местную власть, видимо сожалея о прошлых временах, когда его соплеменники заправляли здесь всей торговлей.

— Я лишь ничтожный слуга своего хозяина, — промолвил грек и по его лицу скользнула наглая ухмылка, — меня зовут Клеоникс.

«Он либо глупец, либо действительно так ненавидит нас, что не боится, — предположил Федор, молча изучавший лицо стоявшего перед ним, — и даже готов на смерть. Странно».

— Скажи нам, как зовут твоего хозяина, — приказал Ганнибал, по-прежнему не вставая с кресла.

— Его зовут Сандракис, — процедил сквозь зубы грек, руки которого были свободны, и это обстоятельство почему-то беспокоило Чайку, хотя оружия у грека не могло быть после обязательного обыска охранниками Ганнибала.

— Сандракис? — невольно вырвалось у Федора, который при этом имени подался вперед в своем кресле и даже встал. — Ты сказал Сандракис?

— Да, так его зовут, — проговорил Клеоникс, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты что, знал этого купца? — удивился в свою очередь Ганнибал, заметив, как встрепенулся Федор.

— Знал, — коротко ответил Чайка и, не желая вдаваться в подробности, чтобы не рассказывать Ганнибалу о своей тайной вылазке, напомнил Клеониксу, — ты еще не ответил, почему пытался бежать.

При этом Чайка бросил вопросительный взгляд на главнокомандующего, но Ганнибал, похоже, не возражал, чтобы дальнейший допрос вел сам Федор.

— Это ошибка… — забормотал грек, и глаза его забегали, — я не пытался бежать. Я всецело предан…

— Пытался, — вставил слово офицер охраны, — едва мы подошли к дому Сандракиса, он увидел нас и выпрыгнул через окно, намереваясь скрыться в сторону порта. Но его перехватил один их моих людей. После этого он перестал сопротивляться и последовал за нами, поэтому мы его не связали.

— Ты хотел сбежать на корабле, так же как твой хозяин? — выпалил Федор, вдруг потеряв самообладание и делая шаг вперед. — У тебя в гавани лодка. Вы оба помогали римлянам, но ты не успел сбежать вместе с ними? Говори! Ты видел, как на корабль Сандракиса во время штурма поднималась женщина и ребенок?