* * *
Улицы Минска встретили советских танкистов яростным огнем из закопченных проемов окон немногочисленных уцелевших зданий. Бой шел уже вовсю: слышалась трескотня ППШ и MP-40, пулеметов, грохот танковых пушек, какие-то крики. Наших солдат теснили эсэсовцы – все же это были матерые волки, к тому же – загнанные в угол. Хорошо обученные, экипированные, вооруженные, и терять им – нечего. Но и наши «волкодавы»-сталинградцы были – будь здоров! Перестрелки велись через улицу, а то и в комнатах и на этажах одного здания. Зачастую доходило и до рукопашной: рубились яростно кинжалами и саперными лопатками, прикладами пистолетов-пулеметов, а то и голыми руками.
Нашла коса на камень, переменчивая фронтовая судьба могла качнуть чашу весов в любую сторону.
И тут победной песней взревели танковые дизели, лязг стальных траков перекрыл даже звуки боя. Могучие «ИСы» развернули стволы пушек на корму и рванулись вперед, проламывая уцелевшие стены домов, круша кирпичные кладки и превращая стальными траками гусениц камни в щебенку.
Пехота рассредоточилась позади, прикрывая стальных монстров, которым на тесных улицах было не развернуться. Каждой танковой роте придавался взвод автоматчиков, состоявший из пяти отделений, по числу тяжелых танков прорыва в роте. Автоматчики передвигались на броне, но при встрече с противником они спешились и вели бой, взаимодействуя с экипажами «своих» машин.
Заполняя ревом моторов узкое пространство истерзанных улиц, из-за завалов выползли два танка «Pz.Kpfw-III Ausf.F» с длинноствольными 50-миллиметровыми пушками «KwK-38». За ними, прикрываясь броней и пригибаясь, шли эсэсовцы. Танки развернули свои приплюснутые башни с характерными высокими командирскими башенками и сразу же открыли беглый огонь по сражающимся красноармейцам.
И тут в облаках кирпичной пыли, расшвыривая битые кирпичи, показались тяжелые танки «Иосиф Сталин-2»! Их мощнейшие 122-миллиметровые пушки были все еще повернуты задом наперед, поэтому механик-водитель Володя Симонов просто втопил педаль газа в пол и переключился на повышенную передачу! Еще более оглушительно взревел танковый дизель В-2ИС головной машины – 46 тонн нижнетагильской стали ударило со всего маху по будто бы приплюснутому «Панцеру-III». И тот стал еще более расплющенным – в прямом смысле этого слова! От могучего удара бронелисты немецкого «легкого/среднего» танка попросту расползлись по сварным швам!
Второй «Pz.Kpfw-III Ausf.F» остановился и опустил ствол длинноствольного 50-миллиметрового орудия. Его башенные люки раскрылись, и показались танкисты в черной форме. Выбравшись, те подняли кверху руки:
– Гитлер капут!
Сопровождавшие наши танки автоматчики быстро скрутили пленных.
– Наводчик, ворочай пушку «по-боевому»! – скомандовал гвардии капитан Стеценко. – Как там рация, лампы не полопались от удара? Гляди – еще целы!.. Так, говорит командир тяжелотанкового батальона, прием. Направление движения – прежнее. Огонь вести по готовности. Вперед!
– Есть, командир. – Первое подтверждение пришло от наводчика Тахтара Аубакирова, а второе – от танкистов его подразделения.
Танки пошли вперед, прогрызая дорогу пехоте клыками из сталистого чугуна, начиненными высокобризантной взрывчаткой. Наиболее эффективным для боев на городских улицах оказалось специальное построение, которое называли «елочка». Танки взаимодействовали огнем попарно, прикрывая друг друга, а пары – между собой. Они простреливали всю улицу: один танк – правую сторону, другой – левую. Такая пара двигалась уступом, друг за другом, по обеим сторонам улицы. За ними шла следующая пара тяжелобронированных монстров и поддерживала передовые танки своим огнем.
По ним стреляли с верхних этажей домов, пули так и щелкали по броне свинцовым горохом. Однако прямое попадание всего лишь одного осколочно-фугасного снаряда ОФ-471 превращало трехэтажку в руины.
* * *
Возле одного из парков Минска наступление наших войск застопорилось. Собственно, парком назвать разбитые снарядами и догорающие стволы деревьев было нельзя. Да вот только за ними виднелся купол мощного бетонного ДОТа, а рядом – в угловом доме тоже был устроен импровизированный узел долговременной обороны. На первом этаже гитлеровцы установили трофейную советскую 76-миллиметровую пушку ЗИС-3 и пару пулеметов MG-42 на станках. Советская пушка была легче немецкого противотанкового 75-миллиметрового орудия «Pak-40», хоть оно и имело более низкий силуэт. Вообще ЗИС-3, которое многие специалисты называют лучшим полевым орудием данного класса за всю войну, гитлеровцы использовали настолько охотно, что даже наладили промышленный выпуск 76-миллиметровых снарядов к ним! Более того, все орудия калибра 76,2 миллиметра, захваченные в боях, принимались на вооружение вермахта. Существовали даже самоходки «Sd.Kfz-132 Marder II (r)» и «Sd.Kfz-139 Marder III (r)» на базе танка Pz-38, вооруженные трофейными советскими орудиями Ф-22УСВ или ЗИС-3.
А на втором этаже была устроена вдобавок еще и огневая точка с тяжелым 13,9-миллиметровым пулеметом. Эта адская машина смерти держала нашу пехоту на почтительном расстоянии. А кроме того, из каждого оконного проема на всех трех этажах торчало по длинному винтовочному стволу винтовки «Маузер-98К».
Все это прикрывалось окопами полного профиля в том же парке с пулеметными точками за брустверами из мешков с песком и камней.
Система обороны была выстроена так, что секторы обстрела взаимно пересекались, а на части улицы стояли противотанковые ежи и рогатки из колючей проволоки. Страшные «пилы Гитлера» – пулеметы «Maschinengewechr-42» прикрывали фланги вместе с еще парочкой крупнокалиберных 13,9-миллиметровых пулеметов. Еще один такой был установлен за бронированным щитком полугусеничного бронетранспортера «Zugkraftwagen-251» «Hanomag». Сам «Ханомаг» был надежно укрыт за завалом.
Взять такую систему укреплений с ходу было просто невозможно. Красноречивым подтверждением были два обгорелых остова «тридцатьчетверок». Средние танки Т-34—85 изрыли стены дома и броневой железобетонный колпак ДОТа – но без толку. А вот сами – нарвались… Вокруг них – тела полегших здесь же пехотинцев. Чуть поодаль – разбитая «сорокапятка» – пытались подтащить пушку на прямую наводку, да так и полегли.
Закопченный, весь растрепанный, в запыленной гимнастерке комбат не отрывал глаз от бинокля, положив рядом ППШ. Уже дважды пытались прорваться через эти проклятые позиции, половина роты здесь полегла, а все без толку. В развалинах прятались бойцы, внимательно оглядывая окрестности, сжимая оружие. Там, впереди – полегли под немецкими пулями их боевые товарищи. И кто знает, что ждет остальных?..
Позади послышался рев двигателей и скрежет стальных траков гусениц. Что – неужели обошли, сволочи?!! Нет, слава богу, наши танки! Тяжелые! Стальные мастодонты остановились совсем рядом с позициями пехотного батальона, от которого, дай боже, полторы роты и осталось…
Открылся башенный люк.
– Кто тут у вас старший?
Комбат подхватил ППШ и полез на броню ИС-2.
– Там сильно укрепленные позиции, – пояснил он. – Две наши «тридцатьчетверки» пытались – пожгли их к черту! В парке – бетонный орудийный ДОТ и пулеметов до хрена. А рядом в здании – еще одна укреппозиция. Без тяжелой артиллерии не взять, да если вызвать огонь, то и нас накроет. А вы – прямой наводкой…
