Жалостливая Молли Отрава начала:
— Но ведь его… — однако волшебник наступил ей на ногу.
— Конечно, — размышлял он вслух, — если бы ты помнил путь в пещеру Красного Быка столь же ясно, как и вкус вина, мы могли бы столковаться. — И он поболтал фляжку.
— По рукам! — мгновенно отозвался череп. — По рукам, согласен за один глоток, давай скорее вино. От мысли о нем меня мучит такая жажда, какой не случалось испытывать в жизни, когда у меня было горло, которое могло пересохнуть. Дайте мне тяпнуть, и я расскажу все, что вас интересует. — Бурые челюсти стучали друг о друга, сине-серые зубы била дрожь.
— Дай ему, — шепнула Молли Шмендрику, она боялась, что пустые глазницы начнут наполняться слезами. Но Шмендрик снова покачал головой.
— Я отдам тебе все, — сказал он черепу. — Только скажи нам, как найти Быка.
Череп вздохнул, но не поколебался.
— Путь лежит через часы, — сказал он. — Вы проходите сквозь часы и оказываетесь там. Могу я теперь получить вино?
— Сквозь часы? — Волшебник, повернувшись, уставился в дальний угол зала, где стояли часы. Это был высокий, черный и узкий ящик — тень часов, брошенная заходящим солнцем. Над циферблатом стекло было разбито, часовая стрелка исчезла. За осколками серого от пыли стекла едва был виден механизм, колесики которого крутились и дергались, как рыба на крючке. — Ты имеешь в виду, что, когда часы пробьют нужное время, они повернутся, открыв тайный проход? — спросил Шмендрик. Голос его был полон сомнения, ведь часы были явно слишком узкими.
— Об этом я ничего не знаю, — отвечал череп. — Если ты собираешься ждать, пока они пробьют точное время, то просидишь здесь, пока не облысеешь, как я. Зачем усложнять простой секрет. Ты проходишь сквозь часы, а на другой стороне тебя ждет Бык. Давай.
— А кот говорил… — начал было Шмендрик, но повернулся и направился к часам. В темноте казалось, что, сутулясь и уменьшаясь в размере, он спускается с горы. Дойдя до часов, Шмендрик не остановился, словно перед ним была тень, но всего лишь ударился носом.
— Глупости, — возвратившись, холодно сказал он черепу. — Так ты думаешь обмануть нас? Путь к Быку вполне может проходить сквозь часы, но есть еще что-то, что нужно знать. Говори, или я вылью вино на пол, чтобы ты всегда мог припомнить его вид или запах. Живо!
Но череп рассмеялся снова, на этот раз задумчиво и почти добродушно.
— Вспомни, что я говорил тебе о времени, — сказал он. — Когда я был жив, я, как и ты, верил, что время по крайней мере столь же реально, как и я сам, если не более. Я говорил «час дня», как будто бы мог его увидеть, и «понедельник», словно его можно было нанести на карту, и я позволял, чтобы меня несло от минуты к минуте, от часа к часу, от года к году, хотя на самом деле я просто переходил из одного места в другое. Как и все, я жил в доме, сложенном из секунд, минут, уик-эндов и новогодних праздников; из этого дома я так и не вышел, пока не умер, — поскольку другого выхода не было. Теперь я знаю, что мог бы проходить сквозь стены.
Молли возбужденно мигала, но Шмендрик качал головой.
— Да, — сказал он, — так это делают настоящие волшебники. Но тогда часы…
— Часы никогда не пробьют точное время, — сказал череп. — Хаггард давным-давно испортил механизм, пытаясь ухватить летящее мимо время. Но важно, чтобы ты понял: безразлично, сколько раз пробьют часы — десять, семь или пятнадцать. Ты можешь сам назначить собственное время и начать отсчитывать его, когда захочешь. Когда ты поймешь это, для тебя все будет вовремя.
В этот момент часы пробили четыре. Еще не замолк последний удар, когда из-под пола гигантского замка раздался ответный звук. Не рев и не страшное ворчание, которое Красный Бык часто издавал во сне, — это был низкий вопрошающий звук, словно Бык проснулся, почувствовав в ночи что-то новое. Плиты пола шипели, как змеи, казалось, дрожит сама темнота, светящиеся ночные твари разбежались по углам. Внезапно Молли отчетливо поняла, что Хаггард близко.
— Теперь давай вино, — сказал череп. — Я выполнил свою часть сделки. — Шмендрик молча протянул пустую фляжку к пустому рту — череп булькал, вздыхал и смаковал. — Ах, — сказал он наконец. — Ах, это было вино, это было настоящее вино! Ты больший волшебник, чем я думал. Теперь ты понял про время?
— Да, — ответил Шмендрик. — Похоже, что да.
В реве Красного Быка вновь прозвучали вопрос и удивление, и череп загремел на столбе.
— Впрочем, не знаю, — усомнился Шмендрик. — Нет другого пути?
— Ну разве он может быть? — Молли услышала шаги, они затихли, потом донеслись осторожные приливы и отливы дыхания. Она никак не могла понять, где их источник.
Шмендрик повернулся к ней, лицо его казалось испачканным изнутри смятением и страхом, будто стекло фонаря сажей. Там был и свет, но он дрожал и колебался, словно в бурю.
— Думаю, я понял, — проговорил он. — Но, кажется, не совсем. Я попробую.
— Все же, полагаю, это настоящие часы, — сказала Молли. — Это хорошо. Я могу пройти сквозь настоящие часы. — Она говорила это, лишь чтобы утешить его, но в ее теле словно вспыхнул свет, когда она поняла, что сказала правду. — Я знаю, куда нам идти, — сказала она. — Это ничуть не хуже, чем знать, когда идти.
Череп прервал ее:
— Позвольте мне в уплату за столь хорошее вино дать вам дополнительный совет. — Шмендрик виновато глядел на него. Череп продолжал: — Разбей меня, брось меня на пол так, чтобы я разлетелся на куски. Не спрашивай почему, просто сделай. — Он говорил очень быстро, почти шепотом. Шмендрик и Молли дружно переспрашивали: «Что? Почему?» Череп повторил.
— Что ты говоришь? Почему мы должны сделать это? — возмутился Шмендрик.
— Разбей! — настаивал череп. — Так надо! — Порхая вокруг на единственной паре ног, дыхание доносилось со всех сторон.
— Нет, — отвечал Шмендрик. — Ты сошел с ума. — Он повернулся и вновь направился к смутно темневшим часам. Молли взяла Леди Амальтею за холодную руку, увлекая за собой белую девушку, словно воздушного змея за веревочку.
— Ну смотрите, — печально сказал череп. — Я предупреждал. — И он закричал ужасным голосом, гремевшим, словно град по железному листу: — Хоу, Король, на помощь! Стражи, ко мне! Здесь грабители, бандиты, налетчики, похитители, взломщики, убийцы, театральные злодеи. Хоу, Король Хаггард!
Со всех сторон послышались шаги, раздались свистящие голоса престарелых воинов Короля Хаггарда. Факелов не было — свет без приказа Короля в замке нельзя было зажигать при любых условиях, а Король безмолвствовал. Три вора растерянно и бессильно взирали на череп.
— Извините, — сказал он. — Таков уж я есть. Предатель, но я пытался… — Тут его исчезнувшие глаза внезапно увидели Леди Амальтею и широко и ясно раскрылись, словно могли это сделать.
— О нет, — мягко сказал он. — Нет, не надо… Я нелоялен, но не настолько же.
