– А как же теперь видеокассеты? – Серов бросил на женщину яростный взгляд. – Может…
– С твоей женой и сыновьями, – раздался голос из правого угла, – ничего не случится.
– Что это? – Вздрогнув, Зинаида невольно подалась к Серову.
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду, – негромко спросил Серов.
– А у тебя есть выбор? – Голос прозвучал насмешливо.
– Выбор есть всегда, – криво улыбнулся Сергей. – Даже перед тобой, Паулюс. Тот, чье имя ты себе взял, был умным человеком и сделал правильный выбор. Советую тебе поступить так же.
– В этом ты прав, – усмехнулся Палусов, – но в отличие от тебя выбор у меня широкий. Я могу убить тебя или твоих детей, оставив жену для расплода. Или наоборот.
– А вот это ты сказал зря, – прищурился Сергей, – потому что сократил мой выбор.
– С тобой интересно беседовать, – сказал Паулюс, – но, извини, есть другие дела. Нашу беседу продолжим чуть позже. – Отключив микрофон, он покачал головой.
– По-моему, самое правильное – убить его, – откашлявшись, проговорил стоявший у двери Штирлиц.
– В отличие от твоего тезки ты дурак, – сказал Паулюс. – Таких, как Серов, самое правильное – сделать своим человеком. И он никогда не обманет и не предаст. Такие, как Серов, – а их совсем немного на грешной земле – могут все. Они готовы умереть за того, кого считают другом, или убить, если ты враг. Третьего не дано.
– Василий Антонович, – несмело начал Штирлиц, – а почему вы Зину…
– Я знаю, что ты испытываешь к ней что-то, – с усмешкой перебил Палусов, – но не думаю, что это любовь. Просто она моя дочь. А положение для тебя – главное мерило жизни. И деньги.
– Но позвольте! – возразил Штирлиц. – Я искренне люблю вашу дочь и давно жду ее взаимности. А вы…
– Хватит, Веня, – поморщился Палусов. – Сейчас не время изливать душу. И напоминаю, – строго сказал он, – никогда, по крайней мере при мне, не обсуждай мои поступки. – Давая понять, что разговор окончен, махнул рукой.
Штирлиц вышел.
– Ты никуда не едешь, – бросил ему в спину Паулюс. – Зося! – крикнул он. – Соедини меня с Севастополем.
Серов, закинув руки за голову, наблюдал полузакрытыми глазами за нервно ходившей по комнате Зинаидой. «Может, взять эту стерву и… Баобаб ты, Ковбой. Именно для этого он и сунул тебя на пару с ней. Узнать бы, кем он был. – Серов мысленно усмехнулся. – Зачем? Не надо забивать себе голову. Она и так перегружена. Впрочем, когда знаешь, кто противник, легче работать. Хорош! Сейчас главное – как-то выяснить, кто мог взять Надю. А как?» Не сдержавшись, вслух выматерился. Зинаида удивленно и, он это отметил, испуганно повернулась.
– Я понимаю вас, – тихо сказала она, – но…
– Вот как? – зло удивился он. – Ты одна из этих гнид, которые поставили на кон жизнь моей семьи. Что ты можешь понять? Твой пахан – законченная сволочь. Он тебя, свою дочь, запихнул вместе с человеком, которого шантажируют.
– Это не так, – быстро сказала она. – Он ничего не знает о вашей жене и детях. Не думайте, что я хочу как-то оправдать его. Он ничего не знал об этом и…
– Тогда почему он взял меня и тебя? – прервал ее Серов. – И ты не слышала про выбор?
– Вообще-то вы правы. Но вот почему он так делает? Он узнал что-то об алмазах. И теперь будет заставлять вас…
– Давай, как и раньше, – Сергей поморщился, – на ты.
– Он пошлет тебя в долину гейзеров, чтобы…
– Знаешь, – прервал ее горячую речь Серов. – Все будет по-другому. Гейзеров мне не видать. Твой папаня воспользуется мной как киллером. Я должен буду кого-то убить. И не на Камчатке. Ко мне неожиданно вернулось умение мыслить. Если бы все дело было в том, о чем ты только что сказала, я бы уже любовался клубами пара. Где у него есть враг, которого он действительно считает опасным для себя?
– Не знаю. – Зинаида пожала плечами. – Я не в тех отношениях с ним, чтобы что-то знать. А в том, что мы здесь, – она глубоко вздохнула, – виновата я, потому что упомянула про этого Колдуна.
– Не смеши, – мрачно улыбнулся Серов. – Не может быть, чтобы он не знал о Колдуне. Если знаете вы – в сущности, мелочь, – то уж Палусов просто обязан знать о нем.
– Ты, пожалуй, прав, – сказала Зинаида. – Я не видела, чтобы он удивился. Только раздосадован.
– Вот мы и пришли к общему мнению, – улыбнулся Сергей и сказал, обращаясь к отсутствующему Палусову: – Надеюсь, ты слышал это и понял, что тебя просчитали. Так что давай рожай быстрее. Что должен делать я, чтобы мою жену и пацанов вернули в Москву?
– Ты это мне? – удивленно округлила глаза Зинаида.
– Твой папуля нас прослушивает. – Сергей зло рассмеялся.
– Не спускай с них глаз! – строго наказал Палусов здоровенному сутулому мужику. – Понял?
– Да. – Мужик кивнул кудлатой головой.
– И смотри, Кинг-Конг, – предостерег Палусов, – не забывай, что Зинаида – моя дочь. Шкуру спущу. – Палусов пошел к трапу.
Грубое лицо Кинг-Конга с заросшим жесткими волосами квадратным подбородком расплылось в широкой улыбке.
– Значит, Серов у Паулюса, – тихо и сердито говорила Галина.
– Судя по всему, Хасан действительно работает на Палусова, – задумчиво сказал Михаил.
– Ты всегда говоришь как-то неуверенно. Почему? Ведь ты, Миша, у нас как бы возглавляешь отдел контрразведки.
– Не надо. – Он помотал головой. – Это не игра «Зарница», где ты убитой считалась, когда у тебя срывали погоны. Все это гораздо серьезнее.
– И ты это говоришь мне? – возмутилась Галина.
– Прости, – смутился Михаил. – Я как-то забыл…
– Лунь, – Галина обратилась к сидящему на полу со скрещенными ногами невысокому худому старику, – ты дал Косте людей?
Не взглянув в ее сторону, он молча кивнул.
– Значит, Костя сейчас там, – тихо проговорила она.
– Внимание, – сказал Константин. – И еще раз внимание. Здесь лопухнуться – значит поймать в спину нож или пулю. Так что смотрите в оба! – Спрыгнул с катера в воду, подняв над головой автомат, побрел к берегу. Следом за ним двинулись пятеро парней. Каждый держал над головой оружие.
Около ржавого, местами темнеющего пятнами пробоин покореженного корпуса выброшенного на берег катера появился человек. Константин и его спутники были метрах в трех от скалистого берега, когда ударил выстрел. Константин взмахнул руками и мягко бултыхнулся спиной в набегающую волну. Камни берега ожили. Над ними тускло отсвечивали стволы карабинов. Парни Константина, не думая о сопротивлении, повернули назад, к отходившему боту. Оставляя пенистый след, бот уходил в море.
– Стой! – истошно завопили пять глоток. С берега не стреляли. Стоявший около ржавого катера Шериф сложил руки рупором и крикнул:
