– Дура, – сердито сказал Леший. – Хрен его знает, где твои грызуны. Валить надо. А ты, шкура, чуть жбан мне не расколотила.
– Где мои дети? – с трудом переводя дыхание, спросила Надя.
– Потом этот рамс разберем, – зло бросил Леший. – Вставай и валим отсюда!
* * *
– Успокойся, – еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, дрожащим голосом сказал Алешка. – Мама скоро придет. Она в магазин ушла.
Его младший брат растирал ручонками крупные слезы и не переставая звал маму.
– Перестань, маленький, – ласково проговорила вошедшая в комнату пожилая женщина. – Лучше молочка попейте. – Она поставила на стол два стакана с молоком.
– Где мама?! – воскликнул Алешка.
Вздохнув, женщина поспешно вышла. В соседней комнате она сняла телефонную трубку и набрала номер.
– Они все время мать зовут, – сказала она.
– Постарайся занять их чем-нибудь, – ответили в трубке. – Ты же можешь. Я понимаю, что это тяжело, но что поделаешь.
– Хорошо, – согласилась женщина. – Только, ради Бога, уберите этого дурачка с пистолетом! – сердито потребовала она.
– Я скоро приеду, – сказала невидимая собеседница.
– Ша, старушка, – услышала женщина грубый голос. – Лапы в гору!
Чувствительный толчок в спину заставил ее, испуганно ахнув, поспешно поднять руки.
– Не боись, бабулька, – захохотал длинноволосый худощавый парень, – шутка. – Прокрутив за спусковую скобу пистолет, сунул его за офицерский ремень.
– Что же ты, шалопай чертов! – пронзительно закричала женщина. – Смерти моей захотел! – Схватив стоявший в углу веник, взмахнула им.
Длинноволосый с хохотом выпрыгнул «рыбкой» в раскрытое окно.
Положив трубку, Фатима посмотрела на стоящую на серванте фотографию Игоря.
– Ты мне заплатишь за это, – прошептала она.
– Танька! – радостно закричал Эмир. – Наконец-то. – Осекшись, испуганно округлил глаза и замер. В руке Татьяны он увидел направленный ему в живот пистолетный ствол.
– Что, милый? – зло спросила она. – Рад мне? А знаешь, почему я здесь?! – Татьяна сорвалась на крик. – Чтобы спросить, помнишь ли ты, что обещал мне! Помнишь ли свои заверения в любви до гроба! Говори! – подстегнула она криком отскочившего назад и сжавшегося у стены Эмира.
– Танюшка, – пролепетал он, – я люблю тебя, слышишь? Милая… – Негромко хлопнул выстрел. Схватившись за живот, Игорь, боком чиркнув по стене, свалился на пол. Снова раздался негромкий выстрел. Стукнувшись затылком о стену, голова Игоря с кровавой точкой на лбу коснулась подбородком ключицы.
Татьяна обернулась и увидела пистолет в руке отца.
– Ты что сделал? – шепотом спросила она.
– Собаке собачья смерть, – спокойно ответил он и шагнул к двери.
– Ты что сделал?! – истерично закричала она. Вскинув пистолет и, зажмурясь, нажала на курок. Пистолет сухо щелкнул.
– Я не хотел, чтобы ты всю жизнь мучилась из-за того, что убила пусть никудышного, но все же человека. Это очень тяжелый груз, – он вздохнул, – когда по твоей вине погибает человек.
– Гад! – истерично крикнула Татьяна и бросила в него браунинг. Пистолет глухо стукнулся о стену и упал рядом с Якиным. Он повернулся и несколько мгновений смотрел на него, потом быстро вышел. Хлопнула дверь.
Услышав щелчок ключа с той стороны, Татьяна с визгом бросилась к двери.
– Открой! – закричала она. – Немедленно открой! – и ударила в дверь кулаками. Дверь приоткрылась.
– Успокойся, – посоветовал ей отец. – Мне нужна твоя помощь. Иди к себе и прими холодный душ. Очень помогает. Иначе ты ночью будешь мучиться от кошмаров. Во сне будешь постоянно стрелять в меня.
– Зачем ты так? – простонала она и, мгновенно побледнев, рухнула на пол.
– Врача! – крикнул Якин.
– Где Зинка? – Рошфор растерянно посмотрел на Ракова. – Она не была у тебя?
– Нет. Ее, наверное, отец забрал, – испуганно сказал Раков.
– Наверно, ты прав, – хмуро согласился Рошфор. – Тогда дело швах. Паулюс все приберет к рукам. Правда, с другой стороны, это и хорошо. – Внезапно передумав, он повеселел. – У нас не будет хозяйки. А то она, стерва, на все лапу наложила. Теперь меха полностью наши. И с Москвой будем говорить по-другому. А то за полцены отдаем.
– Ты думаешь, Палусов оставит нас в покое? – с надеждой спросил Раков.
– Если узнает об алмазах, – кивнул Рошфор, – то да. А он, судя по всему, узнал о них.
– Почему ты так решил? – не понял Раков.
– Хотя бы потому, – хмыкнул Рошфор, – что сам приехал к нам. Неужели ты думаешь, что он стал бы светиться, если бы не знал об алмазах? О его деятельности знают все. Но ничего предъявить не могут. Чисто работает Василий Антонович. И связи большие. Да не какие-нибудь районные прокуратуры, у него в Москве лохматая лапа есть. После ГКЧП многих его знакомых вроде подобрали. Но потом, сам знаешь, всех отпустили. К тому же он до сих пор, как говорится, передает свой опыт молодым.
– Так что с нами-то будет? – снова испугался Раков.
– Все будет в порядке, – уверенно сказал Рошфор. – Плохо только, что он меня высветил, да ладно. Лихо он наших гавриков спеленал.
– А почему Хасан так спокойно отнесся к тому, что Зинаиду забрали люди Паулюса? – зачем-то понизив голос, спросил Раков.
– Он все-таки ее отец. Хотя в чем-то ты прав. Для Хасана авторитетов не существует. Для него главное то, что он получает от кого-то. Может, купил его Палусов?
– Ты что! – воскликнул Раков. – Забыл? Ведь Хасан стукачом у Паулюса был, когда тот…
– А, черт его подери! – Рошфор плюнул. – Точно. Теперь ясен день, как в полдень. Но, с другой стороны, оно, может, и к лучшему, будем и мы в упряжке у Паулюса.
– Ну да, – возразил Раков, – так он и будет с нами барыш делить…
– Я сказал – не с Паулюсом, – поправил Рошфор, – а у Паулюса. Это не одно и то же. Но лучше, чем Зинка. Паулюс с этим козлиным Колдуном с ходу разделается.
– Значит, твой папуля стал мафиози, – криво улыбнулся Серов. – Но какого дьявола ему от меня надо?
– Не знаю. – Зинаида помотала головой. – Он что-то говорил…
– Памятью меня Бог не обидел, – прервал ее Серов. – Но тогда какого черта тянет кота за хвост?
«Может, в атаку? – подумал Серов. – Здесь не больше пяти человек. Сам „фельдмаршал“ не в счет. Но нет», – с сожалением вздохнул он. Серов все это время пребывал в неведомой ему раньше растерянности. Не знал, что делать, как вести себя. После схватки с людьми Зинаиды он был уверен, что все кончено. Но он жив, здоров, и его куда-то везут.
На судне, где их поместили в небольшую каюту, они находились уже почти сутки. Может, чуть меньше, может, больше. Время для Сергея остановилось. Известие о Корсаре выбило почву у него из-под ног. Значит, друзья узнали о похищении Нади и детей и пытались предпринять что-то для их спасения. Серов замотал головой. Всегда он жил в уверенности, что не боится ничего. Но теперь понял, что такое страх – страх за тех, кто для него дороже всего на свете. Он, не задумываясь, принял бы любую, самую мучительную смерть, если бы это гарантировало жизнь жены и детей. Но такой гарантии не было.
