Воплощение самой сексуальности.
Он точно не имел ничего общего с Роем Кроппером.
О боже, думала Милли, а Орла вот так взяла и пригласила его сюда, чтобы познакомить со мной!
— Нет, это точно надувательство, — сказала она Орле! — Ты говорила: никаких знаменитостей.
Орла изобразила негодование:
— Никакое не надувательство. Я знаю Колина с четырнадцати лет. Может, для тебя он — знаменитость, а для меня — просто сын Джей Ди.
— Чем займешься сегодня вечером? Отправишься куда-нибудь?
Зажав трубку между ухом и плечом, Эстер красила ногти ярко-оранжевым лаком. Она знала, что может не врать, что Нэт никогда не был против того, чтобы она куда-нибудь ходила и развлекалась. Все, что от нее требовалось, — это рассказать ему о вечеринке у Орлы Харт. Он будет в восторге, спросит, что она наденет, и пожелает ей прекрасно провести время.
Но проблема все же была. Она не могла сказать Нэту, что Лукас Кемп тоже будет на приеме. И что ей действительно удастся прекрасно провести время, во всяком случае есть такая вероятность. Но это было совсем не то, что имел в виду Нэт.
— Нет, у меня нет настроения куда-нибудь отправляться. — Оказалось, соврать было довольно легко. — Лучше посижу тихо дома.
Черт, она смазала ноготь. Нэт всегда выбирает удачные моменты для звонков.
— Перестань. — Его развлекал этот разговор. — Это же субботний вечер, к девяти часам ты наверняка передумаешь.
Эстер негодовала. Что он хочет сказать? Что она слабовольная или что-то в этом роде?
— Я не собираюсь передумывать. — Говоря это, она помахала в воздухе невысохшими ногтями, вытянула ноги, растопырила пальцы и приготовилась нанести второй слой лака. — Я определенно, совершенно определенно остаюсь дома.
— Время заканчивается, — сообщил Нэт — он звонил из автомата в ресторане. Перекрывая гудки, он прокричал: — Я люблю тебя, скоро перезвоню, пока.
— Я тебя тоже люблю, — начала Эстер, но он уже повесил трубку. Было шесть часов. Побежал работать, торопиться, резать и строгать, горбатиться для клиентов. Она прекрасно представляла себе эту картину: на кухне жар и хаос, все друг на друга вопят, шеф-повар грозится выгнать того, кто неправильно нарезал фрукты...
Это почти оскорбительно, решила Эстер, что Нэт предпочитает оставаться в Глазго и подвергаться всем этим пыткам, чем вернуться ко мне.
Так. Ногти на ногах. Второй слой «Ослепительного оранжевого».
Она сделает все, чтобы ее подготовительные усилия были оценены по достоинству, даже если это будет стоить ей жизни.
Разве оранжевый — не любимый цвет Лукаса?
Орла и Джайлс расширили парковку. Или, вернее, это сделали те, кто занимался организацией приема. Пока Милли и Эстер пробирались в своей «мини» по подъездной дороге к дому, они видели, что помимо прожекторов, заливающих светом дом и пространство вокруг него, повсюду сияли китайские фонарики, развешанные на деревьях. Большой шатер, похожий на гигантский свадебный торт, занимал восточный склон. Оттуда раздавалась музыка, а в сгущающихся сумерках по саду бродили гости. Небо было мраморно-желто-фиолетовым и по цвету напоминало синяк, воздух — теплым и неподвижным. Было видно, что некоторые умники припарковались прямо на подъездной дороге и за домом. Милли заметила лопасти вертолета, четким силуэтом вырисовывавшиеся на фоне неба. К счастью, не все гости были такими ушлыми. Милли втиснула свою «мини» между блестящим черным «ягуаром» и сильно потрепанным голубым фургоном с надписью: «Воды, скорее дайте воды», слегка поцарапав его грязную боковую дверь, выключила зажигание, заметила в толпе гостей Орлу и в сотый раз пожалела, что согласилась надеть платье.
— И как я выгляжу? — спросила она Эстер, которая уже вся напряглась и подводила карандашом глаза, глядя в зеркало заднего вида.
— Что значит «как я выгляжу»? — Руки у Эстер уже начали трястись, что сильно затрудняло дело. — Это я собираюсь встретиться с Лукасом — и ты должна мне говорить, как здорово я выгляжу.
ГЛАВА 21
— Потрясающе. Шикарно, — объявила Орла с видом «я же тебе говорила», какой обычно бывает у матери невесты. Она снова обняла Милли. — Замечательно выглядишь. Я так рада, что ты передумала и надела его.
Милли не передумала, ее мучило чувство вины. Она чувствовала себя вегетарианцем, застигнутым с сандвичем с беконом в руках.
Дома она перемерила практически все содержимое своего гардероба, стараясь выбрать наряд, подходящий для приема. И все это время она слышала, как платье от «Дольче и Габбана» соблазнительно шептало: «Давай, надень меня, ты же этого хочешь».
Хотя платье было спрятано в фирменный пакет, который был засунут за дверь, Милли не могла отделаться от этого гипнотического голоса: «Почему же нет? Я же здесь. И ты знаешь, что я сделаю тебя великолепной...»
Милли изо всех сил старалась не обращать на платье внимания. У нее ведь есть совесть, верно? Если она прототип главной героини в книге Орлы, надо быть настоящей, надо быть самой собой.
И в своей одежде.
Какой бы дешевой эта одежда ни была.
Проблема была в том, что после часа примерок, довольно трудно придерживаться принципов, потому что все остальное выглядело ужасно, а самое сказочное платье на земле, как змей-искуситель, выглядывало из своего пакета, подмигивало и все шептало: «Привет, милая, я все еще здесь».
В конце концов Милли была вынуждена надеть проклятую вещь, чтобы она заткнулась.
— Вы, должно быть, Эстер, — проговорила Орла, с энтузиазмом расцеловав ее в обе щеки. — Конечно, вы тоже прекрасно выглядите. Я много о вас слышала и страшно рада познакомиться! Спасибо, что пришли.
Эстер, как и многие другие, была мгновенно покорена очаровательными и мягкими манерами Орлы. Она теперь понимала, почему Милли так быстро подружилась с Орлой — и почему Орла способна пригласить к себе на вечеринку целую кучу едва знакомых людей.
Конечно, Эстер была счастлива воспользоваться этой возможностью. Самое главное, что Лукас тоже приглашен.
— Мои родители уже здесь? — Милли подумала, что это звучало дико: ее родителей опять объединили в одно целое, но это почти соответствовало действительности, с тех пор как они образовали странный «брак на троих»: Ллойд и Джуди — пара, а Адель — «сбоку припеку».
— Конечно. — Зеленовато-золотые глаза Орлы мерцали. — У твоей матери в руках томик поэзии Сильвии Плат. Думаю, я упала в ее глазах: она спросила, какой автор мне больше всего нравится, а я ответила, что Стивен Кинг.
— Чтоб мне провалиться! — воскликнула Эстер.
— Дорогая, похоже, вы шокированы? Знаю, люди всегда говорят, что их любимый писатель Толстой или Пруст, но я так не могу. — Орла развлекалась. — Вы уж простите, но Стивен Кинг действительно пишет блестящие романы...
