Лишь раз в Хрольфе шелохнулся разум. Ощутив, что мешок, в который шеппарь складывал все, на что падал его алчный взгляд, уже достаточно тяжел он, крикнул своим людям:
– Пора уходить! Все на борт!
Но его никто не услышал, и, спустя мгновение, он и сам забыл о всякой осторожности.
Тем временим, кто-то из отроков выбрался из города, что было не мудрено, поскольку все шереверны были увлечены грабежом, как малые дети бирюльками, и убежал туда, где в боевом строю стояла городская дружина.
Когда вдали послышался рев боевых рогов, топот сотен ног и бранные кличи бойцов, спешивших на выручку Хохендорфу, Хрольф побледнел, как фламандское льняное полотно. Воинственный раж в мгновение ока оставил и других шёрёвернов. На серьезную битву никто из них не рассчитывал. А теперь, из-за того, что они не сумели вовремя унести ноги и награбленное добро, городец вот-вот мог стать для них ловушкой! Медвежьим капканом! Волчьей ямой!
– Русь! Русь!!! К воротам! Всем к воротам! Поднять щиты! Держать строй! – орал Хрольф, неловко выпутываясь из наплечного ремня своего щита.
На этот раз повторять приказ не пришлось. Варяги, бежали к воротам со всех концов городца. В створе возникла сутолока. Но со стороны можно было решить, что шёрёверны умышленно сгрудились в узком проходе.
Самые быстроноги ругии, уже добежавшие до города, видели перед собой плотную стену щитов и останавливались в нерешительности, высматривая, скоро ли подойдут основные силы.
И в этот миг к ним подскочили двое: рыжий громила со щитом и топором и безоружный живчик. Вид у верзилы был весьма бойкий. Своим топором он орудовал умело, а уж орал при этом и вовсе отменно. Ратники изготавливались к битве с рыжим, но тут из-за его плеча слышалось вендское слово: «Мой!», здоровяк пригибался… и ругии один за другим валились наземь, закатив глаза!
Никто не мог понять, что за страшное оружие сжимает в кулаке щуплый парнишка, но дюжие мужики после его наскока оседали долу, точно хворые девицы от немощного обморока.
Когда основные силы ругиев подоспели к месту битвы, их взорам предстала чудовищная картина. Почти сотня бойцов нелепой кучей валялись друг на друге у ног викингов. А ведь прошло совсем не так много времени с тех пор, как первые ополченцы подбежали к воротам городца. И вот они уже все пали!
Леденящий душу ужас обуял городских ополченцев. Никто из них даже не удосужился посмотреть, что, несмотря на все потери, варягов было в три раза меньше, чем защитников города. Так что стоило Хрольфу крикнуть: «Русь!!! Вперед!», как ругии частью побросали оружие и упали на землю, моля о пощаде, а частью разбежались в леса Зеленой Горы.
– Что это было? – в один голос, но на разных языках орали варяги, турпилинги и хижане, после того, как все враги были повязаны путами. Они сгрудились вокруг Варга и Ольга и были готовы растерзать их своими вопросами.
– Что у тебя в кулаке? – спрашивал Хрольф, теребя Волькшу за рукав.
– Ничего, – ответил тот.
Как и после кулачной стенки на Ярилов день его мутило и нестерпимо хотелось пить.
– Покажи? – потребовало сразу несколько голосов.
Волькша разомкнул пальцы. На взмокшей от напряжения ладони лежал маленький песчаный кулич.
– Это что? – загомонили все.
– Мать Сыра Земля, – едва слышно промямлил Волкан и медленно опустился на траву. Через мгновение он впал в полудрему. Олькша поднял его и отнес на драккар. И дальше, в силу своего разумения, отвечал за Волькшу на вопросы ошалевших от восторга соратников. Говорил он по-венедски и всем несведущим в наречии Ильменьских словен, пришлось довольствоваться неумелыми толкованиями тех, кто его понимал. А таких было не много, да и излагали они Олькшины слова каждый по-своему. Вот уж воистину, дивная небылица родилась в тот день из Олькшиного рассказа. Однако, чем дольше говорил Рыжий лют, тем с большим благоговением и почитанием манскап и Волиняне смотрели на драккар, где отсыпался после небывалых ратных трудов Волькша.
– Это ест в коробь, котор Варг приносить till Гром в устье Вольхов? Этат Мать Сир Землё и ест? – догадался Хрольф.
– Где? – раздался десятикратно повторенный вопрос.
Позабыв обо всем, победители помчались на корабль. Одному Одину ведомо, чего они ожидали увидеть в Волькшином коробе. Может, серебряную россыпь с толчеными самоцветами, а, может наоборот, муку из болотной тины с ежовыми иголками. Но только, когда их взорам предстала обыкновенная супесь, посжимав которую в кулаках, они ничего не почувствовали, шёрёверны не смогли скрыть своего разочарования.
– Не про вас ано! – басил Олькша: – Только Волкан Годинович от Родной Земли силу берет! И боле так никто не способен. Даже я…
Разочарование оттого, что Мат Сир Землё дает силу одному Волькше, было единственной тучкой, омрачившей лучезарный небосвод ликования викингов. Да о такой победе Хрольф и мечтать не смел! Сам воинственный Тюр[151]завидовал шеппарю в тот день. И чем ближе к вечеру двигалось время, тем все более невероятными казались свеям события уходящего полдня. Неужели это их добыча?! Четыре с половиной сотни взрослых фольков: мужчин и женщин, не считая детей. А сколько всякой утвари и серебра с золотом? А лошади, коровы, свиньи и овцы? А гуси, утки и куры? А припасы и заготовки? Глаза у варягов разбегались, как у голодных крысят попавших в огромный амбар.
Но даже больше чем обилие добычи, голову шёрёвернам дурманила мысль о том, как та им досталась. На весь манскап у них было пара ссадин да один порез ножом. Сподобился-таки один верткий ругий пырнуть Ёрна в ягодицу. Да в иной пьяной драке можно больше повредиться! А полоняне?! Где это видано, чтобы на без малого три сотни пленников только пятеро были ранены, да и те легко. Тех из невольников, что были оглоушены Каменным Кулаком, ранеными никто не считал: отлежаться денек и будут готовы выйти в поле, работать на хозяина. Словом, покуда мозги викингов не раскисли от хмеля, их преследовал морок, точно кто-то взял и преподнес им город на блюде.
Сын Альферта тем временем нашел свою Броню в неприкосновенности. Свадебный наряд, что висел в ее узилище, влюбленные хотели порвать на лоскутья, но домовитость взяла верх, и они забрали его с собой: будет чем в новом доме пыль вытирать.
Да и остальные Волиняне ходили довольные, как молодые петухи в курятнике. Супостаты-ругии получили по заслугам и даже больше. И почему это старейшинам Винеты в голову раньше не пришло вот так же захватить этот гнусный городишко и покончить с ругийскими кознями? Ну, да, это было в прошлом, когда турпилинги и хижане про меж друг друга усобились, а теперь они над всем Щецинским заливом верховодить будут. Вон, они какая сила. Надо было видеть, с каким рвением приятели Рудгера и его будущие сродники помогали викингам вязать поверженных врагов. Только что не плевали они в глаза Хохендорфским старшинам.
