Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Не следует преувеличивать. Думаю, что Скайл оставался самим собой, только сосредоточенности на чём-то внутреннем и рассеянности в нём стало больше, чем всегда. Я считала, что быть вместе мы уже не можем, но хотела убедиться, что с ним всё в порядке.
Во всём остальном то было неплохое для меня время. Город жил в перерыве между сменами. Только углубляясь в такие дни, Послоград полностью становился самим собой, ничего не ожидая и не празднуя. Такое состояние называлось у нас штилем. Разумеется, все понимали истинное значение этого слова, но, как это часто бывает со словами, для нас оно означало само себя и в то же время свою противоположность. Только в такие тихие, однообразные дни, отрезанные на нашей окраине от всего иммера, без контактов, между миабами, мы обращались к самим себе.
Фиесты и зрелища по свободным дням в конце каждого из наших длинных месяцев, ленты и музыка на кривых улочках. Танцы детей в голографических костюмах, радуга из наложенных друг на друга прозрачных световых покровов. Вечеринки. Иногда официальные; чаще нет; иногда костюмированные; изредка без одежды.
Штилевая культура была частью нашей экономики. Каждое посещение извне приносило нам предметы роскоши и новые технологии, оживлявшие местный рынок и производство: преддверие визита неизменно сопровождалось ростом расходов и нововведений, люди тратились не только от радости, но и от сознания того, что скоро наши предметы потребления изменятся, а товары нового сезона станут дорогостоящей модой. Между визитами, в штиль, жизнь замирала, всего становилось не то чтобы мало, но в самый раз, и местные праздники не только отмечали ход времени, но и означали некоторое послабление режима экономии.
Как-то ночью я была в постели с КелВин. Один из них спал. Другой гладил меня по боку, шёпотом поддерживая разговор. Редкий случай, быть только с одним из двоих. Меня так и подмывало спросить, как его имя. Кажется, теперь я его знаю. Я водила пальцем по его шее сзади, трогала обруч, аккуратно вставленный в изгиб пониже затылка. Я взглянула на его двойника, на спящую половину посла.
— Так стоит ли мне волноваться за Скайла? — спросила я. Спящий пошевелился, и мы на мгновение застыли.
— Не думаю, — прошептал мой компаньон. — Он что-то учуял, ты знаешь.
Я не поняла.
— Меня беспокоит не то, что он ошибается, — сказала я. — Меня беспокоит, что он… что…
— Но он не ошибается. Или, по крайней мере, — он что-то нащупал.
Я села.
— Ты хочешь сказать?.. — Я встала и заходила туда-сюда, а спавший близнец проснулся и снисходительно поглядел на меня. Кел и Вин шёпотом посовещались, и, похоже, решение далось им с трудом.
— Что ты хочешь сказать? — повторила я.
— В его словах есть некий элемент убедительности. — Теперь говорил недавно проснувшийся близнец.
— Неужели ты хочешь мне сказать…
— Нет. Я ничего не собираюсь тебе говорить. — Его голос был бесстрастен. Другой близнец посмотрел на него, потом на меня, сконфузился. — Ты просила нас приглядеть за ним, и мы приглядываем, и приглядывали. А заодно изучаем кое-что из того, о чём он говорит. При всей своей эксцентричности Скайл не дурак, и нет никаких сомнений в том, что этот Хозяин… — Он посмотрел на своего близнеца, и вместе они сказали: — Сурль/Теш-Эчер. — Половина КелВин, которая говорила до этого, продолжила: — …определённо следует очень странной стратегии.
Голая, я стояла у края кровати и смотрела на них: один лежал на спине, глядя на меня, второй сидел, подтянув колени к груди.
Признаю своё поражение. Я пыталась придать этим событиям некую структуру. Я просто не знаю, как это произошло. Может, причина в том, что я была недостаточно внимательна, или в том, что это случилось на самом деле, но почему-то мой рассказ не хочет становиться таким, каким я хочу его написать.
На улицах Послограда собирались толпы. Их центром, похоже, был Валдик. Теперь Валдик излагал теории моего мужа. Скайл даже в одержимости оставался человеком проницательным.
— Валдик Друман теперь в центре всего? — переспросил КелВин. — Валдик? В самом деле?
— Знаю, звучит неправдоподобно… — сказала я.
— Что же, он взрослый человек, и сам сделал свой выбор.
— Всё не так просто. — Я понимала, что КелВин правы и не правы.
Большинство послоградцев ни о каких таких дебатах знать не знали и думать не думали. Остальные в массе своей сочли бы их несущественными, успокоив себя тем — а это и правда успокаивало, — что Хозяева не лгут, что бы там ни плела кучка взбалмошных сравнений. Для тех, кто знал о праздниках лжецов, пара-тройка Хозяев, исполненных решимости раздвинуть возможности Языка, была слишком туманным явлением, чтобы представлять собой проблему, особенно моральную. А значит, доля граждан Послограда, верящих в такую чушь, была смехотворно мала. Однако она всё время увеличивалась.
Валдик разглагольствовал в «Галстуке» о природе сравнений и роли Языка. Говорил он путано, но трогательно и страстно.
— Нигде больше нет ничего похожего, — говорил Валдик. — Во всей вселенной нет другого такого языка. В котором каждое слово правда. Только представьте, что это значит — потерять такую редкость?
— Ты нечестен с Валдиком, — сказала я Скайлу в один из его редких визитов в бывший наш дом.
— Чёрт, он уже не ребёнок, Ависа, — ответил он. Он собирал одежду и бумаги. И даже не взглянул на меня, роясь в шкафах. — Он сам знает, что ему нужно.
Когда я шла мимо руин, мне в руки сунули листовку из дешёвой нанотехнической бумаги, над которой, едва я её развернула, вскочила голограмма. Я вздрогнула: на моей ладони стояла голова Валдика с яблоко величиной.
ДРУМАН, — гласила она, — В БОРЬБЕ ПРОТИВ ЛЖИ. Время и место, не в «Галстуке», а в каком-то маленьком зале. После этого я ещё не раз замечала объявления об этой и подобных встречах на рекламных экранах, где они появлялись закодированными или в виде хакерских надоедливых голограмм. Я сходила туда. Думала, что встречу Скайла, но его не было. Я стояла в заднем ряду.
Валдик надел проектор, и голограммы с его изображением беспорядочно замелькали по всему помещению, как атмосферные помехи. В передних рядах я увидела Шаниту, Дариуса, Хассера и другие сравнения и тропы. Валдик проповедовал. Оратор он был неважный. Понятия не имею, как, при его посредственности, он ухитрился собрать столько сторонников — наверное, из-за штиля. Религиозные глупости так и сыпались из него — «два голоса, но одна истина, ибо что есть истина, как не двойственность, раздвоенность, существующая не как конфликт, но как две формы одной правды» и так далее.
Зал не был заполнен и на четверть. Пришли снисходительные друзья, любопытствующие, изгои других культов. Ассамблея безнадёжных и скучающих. Когда я пришла домой, Скайл общался с кем-то в сети. При виде меня он фальшиво улыбнулся, а потом повернулся так, чтобы я не могла видеть движения его рта. Я подумала: что, если снять Валдика с должности, на которую он сам себя назначил, и тем самым лишить Скайла его орудия — в этом я была убеждена, — не излечится ли он от своей мании?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
