Виктор вспомнил, что положил книгу на уступ в стене. Он открыл ее, и пролистав поближе к концу, остановился там, где он вошел в зал вождя.
– Здесь все кончается на фразе: «Каждый умирает сам»– сокрушенно сказал он.
– Так что мы умрем?! – воскликнул взволнованно внутренний голос.
– Здесь еще написано, что – Тот кто был в будущем, не умрет в прошлом.
– И это ободряет! – воскликнул внутренний.
– Чего ободряет! – возразил ему Виктор. Мы то в будущем. И умрем в будущем. Так что эта фраза к нам не относится.
– Но зачем-то она здесь написана. Вспоминай, это же ты писал, – потребовал внутренний голос.
Виктор лег на постамент, и, пододвинув книгу ближе к огню, стал пробегать по страницам.
– Ах, вот в чем дело, – воскликнул он. Я уже умер, но еще я жив! Клара! Ты как всегда на высоте. Я в будущем, а это значит, что возможно все и обойдется! А как? – подумал он. – Сдвиг по времени, искажение прямой жизни, маленький крючочек, который обошел ту страшную точку, прогон до следующего десятилетия, и возврат. Складно! И ничем не хуже той моей теории про бесконечность, в обе стороны, и бесконечное множество миров, где все так, но чуть-чуть отличается от предыдущего. А это чуть-чуть и есть та минута, которая решила все. Одна минута и ты попал в катастрофу, одна минута в сторону и ты проехал перекресток немного раньше, чем это нужно. А проехал ее я в будущем, но теперь я должен вернуться. Это равновесие не устойчивое, потому что оно искусственное. И кто знает, чем Клара заплатила за все это. А все очень просто, на сколько проскочил вперед, на столько вернись назад. В результате ноль.
– А еще, если уйти от той страшной точки и пойти как по ленте Мебиуса по другой стороне жизни, а потом вернуться в ту же точку, то тоже получится ноль. Как был в той точке, так в ней и остался, только со сдвигом во времени. Чувствуешь?! Нет, ты чувствуешь, насколько я велик! – воскликнул гордо внутренний голос. Вот это открытие! Его еще нужно обдумать, обмозговать. Это только поверхностный взгляд, первая мысль…
– Я понял. Я понял, – прошептал Виктор. – Но как Иван? Ведь он попал сюда по моей вине? Виктор снова задумался. – Но я возвращаюсь в мир, где ничего этого не было, а значит, Иван на своем месте.
– На каком? – спросил внутренний. Ты думаешь, что вернешься к своей исходной точке. К моменту, когда ты первый раз переместился?
– Я думаю, что другого выхода нет. Нужно все начать сначала, и хорошо бы не забыть пройденное, чтобы не повторить ошибок. А вместе с этим все встанет на свои старые и устойчивые орбиты жизни. Как и в прошлый раз. А Коляна, Валю, и Ивана я найду. И когда-нибудь я им все расскажу, а поверят ли они мне, это не важно. Они узнают о своей другой жизни, а значит, в душе они ее проживут.
– Клара! Не покидай меня! Приходи ко мне хоть иногда! – воскликнул он.
Собрав свои последние силы, которые почему– то таяли, его клонило в сон, и он уже боролся с каждым свои необходимым движением. Виктор открыл страницу книги и написал.
«Дорогие мои, Клара, дочка! Я вас люблю, и надеюсь, что мы увидимся. Ведь тот кто был в будущем, обязательно появится в прошлом. Я посвящаю эту книгу вам. А вы уже храните ее здесь в нулевом измерении, и когда придете сюда, то вспоминайте меня по-хорошему. Пьер, Моамба, может быть, вы снова забредете ко мне в московскую квартиру? Потом, через несколько лет, после моего возвращения туда. Найдите способ, чтобы я вспомнил все! Жак, не держи на меня зла. Я буду более осмотрителен. Ведь читателю все равно, где я сделаю неточность, скрыв правильный смысл, ему нужен сюжет, а не единственная суть. Мои дорогие, все кого я узнал, кто помогал мне, кто жил рядом со мной, я постараюсь не огорчать вас. Ваш Виктор. Будьте счастливы.
Виктор расписался и написал дату. Он хотел написать тот день, который привел его сюда в Дакар из Парижа. Но вздрогнув, от непростительной возможной ошибки, написал 2020 год. Дакар, зал вождя.
– Ты хитер, я даже и предположить не мог, – сквозь зубы сказал ему голос. Молоток. Но что теперь?
– Теперь, наверное…, нужно лечь…и не сопротивляться…, заснуть, а проснуться… – медленно сказал Виктор.
– А я бы еще и на стенке чего-нибудь нацарапал…, мало ли что…, а это все-таки камень…. И не стесняться: «Здесь был… Виктор Бундин»…, вот так прямо и написать. Потом эту надпись еще и туристам показывать будут, как реликвию. И дату не забудь…., – также замедленно посоветовал внутренний голос.
Усмехаясь над своими действиями, Виктор кривыми буквами вялой рукой нацарапал на стене эти слова. Запах благовоний вкрадчивой волной проникал в его мозг и оставался там. Виктор уже не мог бороться со сном, который навевал этот приторный запах пещеры. Качаясь, он дошел до каменного ложе, на которое лечь теперь было слишком не возможной задачей. Виктор устало опустился рядом с ним и, глядя в висящее напротив зеркало, расплывающееся в его глазах, застыл в забытьи. Он еще думал, но пошевелить руками и ногами не мог. Он попробовал приоткрыть глаза, но все что окружало его, минуту назад, уже превратилось в спиралевидное пространство, которое, со все увеличивающейся скоростью, начинало втягивать его, потерявшего ощущение формы своего тела, в этот стремительный бег по кругу.
Виктору показалось, что вместе с той минутой, когда он закрыл глаза, его лицо погладила какая то нежная маленькая ручка.
– До свидания папочка, – услышал он сквозь сон.
Потом был поцелуй, от которого ему стало тепло и очень приятно, он полетел, полетел в мир сновидений, и только шептал, – я люблю вас, люблю…
