на помощь живым и мёртвым.
Я поднял амулет перед собой:
– Мистер Уилкс, вам пора обрести покой. Ваше время среди живых вышло. – Назар Бонджук засиял ярче прежнего ярким голубым светом, и я вонзил его глубоко в ледяную чёрную массу, клубящуюся передо мной.
Внутри мавзолея поднялся ветер, и вопли старика Уилкса потонули в его потоке. Под потолком громыхнуло, и мой амулет вспыхнул.
Вихрь света становился всё шире и шире за спиной мистера Уилкса. Его тёмная фигура съёжилась и приняла вид бледного, сгорбленного старика. Он стал почти осязаемым. В его глазах загорелся знакомый огонь, но теперь в них поселилось что-то новое. Страх.
Он смотрел то на меня, то на гробы, то на бурлящую воронку позади себя. Выставив костлявые руки вперёд, он рванулся ко мне, но вихрь потянул его обратно.
Мистер Уилкс закричал. И в этом крике я не услышал злости. Только страх.
– Пожалуйста, – рыдал он. – Пожалуйста, Элеонора, прости меня. Прости меня. – Слёзы текли по его лицу, когда бушующий водоворот света и тьмы накрыл его с головой.
Мой амулет в последний раз вспыхнул ослепительным голубым светом; последний вопль отчаяния отразился от стен мавзолея и взорвался в звуке бьющегося стекла. Я сполз на пол. И всё затихло.
Казалось, я просидел в темноте почти час. А может, всего пару минут. Но вот моё сердце успокоилось, и дыхание вернулось в норму. Дождь колотил по крыше. Неподалёку от меня застонал Фрэнк, а следом за ним зашевелились и остальные.
Я потянулся за маминым амулетом, но нащупал только цепочку. Кое-как поднявшись на нетвёрдых ногах, я осмотрелся.
Я обнаружил Назар на том месте, где исчез мистер Уилкс. Две его половинки.
Со слезами на глазах я подобрал два холодных кусочка стекла.
– Алекс, – папин голос надломился. Он подполз ко мне в вечернем грозовом свете, проникающем внутрь сквозь двери мавзолея. – Амулет твоей матери.
Сердце сжалось в тугой узел:
– Я знаю, – еле вымолвил я. – Он разбит.
Отец медленно поднялся на ноги:
– Нет. Я видел, как он светился. Я видел водоворот белого света, исходящий от тебя. – Он глубоко вдохнул и просипел: – Я слышал твою маму. – Слёзы текли по его лицу.
– Ты слышал? – недоверчиво спросил я. Неужели папа действительно слышал что-то сверхъестественное?
Фрэнк сидел на полу, не торопясь подниматься:
– Если сущность достаточно сильна, – объяснил он устало, – даже Нетронутый может кое-что увидеть и услышать.
Джейсон, Ханна и Елена были уже на ногах. Тётя Елена, как обычно, выглядела спокойной. Ханна пучила глаза, ужасно напоминающие варёные яйца. А Джейсон… Джейсон, хоть и немного напуганный, улыбался во все тридцать два зуба. Похоже, даже распухший нос не доставлял ему особенного дискомфорта.
– Это было просто офигеть как круто, Лекс! – заявил он, давая мне пять.
Клянусь, друга лучше Джея на свете не существовало.
– Ты нас спас, – проговорила испуганная Ханна. – Всех нас. Этого мерзкого мистера Уилкса больше нет.
Мне стало интересно, куда он отправился. В рай? В ад? Уверен, они должны существовать, даже если и не так, как я себе представлял.
Папа рассеянно качал головой:
– Но как это возможно? Ты слишком взрослый. Почему силы проявились так поздно?
Фрэнк неспешно повёл нас прочь из мавзолея:
– Иногда сверхъестественное меняет привычный порядок, мистер Ленард. Я думаю, тот несчастный случай так близко подвёл Алекса к смерти, что наделил его даром. Даже его мать знала об этом. Вот почему она позаботилась о защите сына, передав ему свой Назар Бонджук, прежде чем перешла на ту сторону. – Он указал на разбитый амулет в моих руках. – Ваш сын – сильнейший экстрасенс из всех, с кем я сталкивался.
Да, я потерял статус игрока в духобол, статус самого популярного ребёнка в школе. Но то, что я приобрёл, оказалось куда более значительным. Я потерял маму, но, выжив, получил дар. Дар, который позволит мне помогать одиноким заблудшим душам находить путь к свету, а злым – путь туда, где они смогут искупить свои преступления. Дар, который мне придётся возвращать.
Глава двадцатая
На следующей неделе мы вместе с отцом, тётей Еленой и несколькими членами семьи Уилксов посетили небольшую панихиду по Элеоноре Уилкс. Даже Джейсону и Ханне в тот день разрешили уйти из школы пораньше, чтобы они могли присутствовать.
Сегодня я навещал мамину могилу, где закончил читать «Историю с кладбищем». Вернувшись домой и забросив рюкзак под ёлку в прихожей, я внезапно обрадовался, что совсем не похож на Никта. Он потерял обоих родителей слишком рано, чтобы помнить их. У меня же оставался папа. И я знал свою маму. И я всегда буду помнить её. И всегда буду любить.
Из раздумий меня вывели громкие голоса. Я посмотрел на часы: маленькая стрелка приближалась к четырём. Отец собирался вернуться домой только в шесть.
Голоса определённо принадлежали мужчине и женщине. Я надеялся, что новых проблем с привидениями не возникнет, хотя бы в ближайшее время. Фрэнк планировал начать моё обучение с понедельника. С учётом всех формальностей я уже перестал ходить в обычную школу и сконцентрировался на навыках, необходимых настоящему экстрасенсу. Я не собирался скучать ни по Билли, ни по Дэвиду, ни по бесконечным уговорам вернуться в команду. Но мне всё равно было немного грустно. Что ж, по крайней мере, БПР не настаивало на отправке меня в школу-интернат для экстрасенсов за пределами штата. Учитывая «особые обстоятельства», из-за которых мои способности проявились позже десяти лет, Бюро согласилось, что раз уж рядом со мной такой высококлассный экстрасенс класса «А», как Фрэнк Мартинес, то полезнее остаться в Новом Орлеане и учиться у лучших. При таком раскладе я по-прежнему мог видеться с Ханной и Джейсоном в свободное от занятий время.
Я узнал глубокий грудной смех миссис Уилсон, за которым последовал высокий и звонкий, мне незнакомый. Только не говорите, что призраки могут приводить домой друзей.
Озадаченный, я поднялся в свою комнату.
Миссис Уилсон комфортно устроилась на моей кровати, а в кресле в углу сидел уборщик Томас.
– Мистер Томас! – Я был так расстроен тем, что он пожертвовал собой, спасая меня от мистера Уилкса, что со всеми этими волнениями совершенно забыл спросить у Фрэнка, как ему помочь.
– Здравствуй, Алекс. – Мистер Томас широко улыбнулся, из его пулевых ранений, как и прежде, сочилась кровь, пропитывая белоснежную рубашку.
Они уже не казались мне такими страшными, как в первую нашу встречу, да и сам мистер Томас теперь воспринимался мной иначе. Я подбежал, чтобы обнять его, ну или хотя бы попытаться это сделать. Мои руки прошли сквозь его жемчужно-белое тело и мгновенно покрылись мурашками. Я ещё не научился прикасаться к призракам, поэтому просто пожал плечами, и мы дружно рассмеялись.
– Куда ты уходил? – спросил я, доставая блокнот, который получил от Фрэнка с наказом записывать всё, что я узнал о другой стороне.
Мистер Томас
