смеси звуков, которые с трудом воспринимал ее мозг, Камила заметила странный, нарастающий стук. Кончик металлического зонда, который был так близок к тому, чтобы проткнуть ее глаз, перестал двигаться. Свет в комнате замерцал, а затем и вовсе погас. Все погрузилось во тьму, стук превратился в шипение. Камила смогла различить в этой какофонии нотки паники и страха.
Что-то произошло. Внезапно. Без предупреждения.
Взрыв? Бах. Поток чего-то сладко пахнущего. Шипение газа из прорвавшейся трубы.
Разразился хаос.
Острый металлический зонд начал опускаться прямо к лицу. Доктор, державший его, застыл на месте. Камила не могла пошевелиться, не могла вздрогнуть. Она даже не могла вскрикнуть от боли, когда острое острие пронзило место рядом с ее глазом. С силой навалившегося на него доктора зонд пробил кость и вонзился в нос, наклонившись в бок, когда порезал мышцу.
Перед глазами появилась кровь. Она не могла моргнуть или стереть ее. Неужели это все? Ей сделали лоботомию?
Вокруг нее и над ней появились люди в масках. Она едва могла разглядеть их сквозь кровь. Рука в перчатке прикрыла ее неповрежденный глаз, чтобы уменьшить вероятность того, что поврежденный глаз будет следить. Капельницу из руки вытащили. Извлекли трубку из горла. Устройство, которое блокировало ее рот, удалили. В предплечье сделали пару инъекций.
Через несколько секунд ее затуманенный мозг начал проясняться. Она начала распознавать звуки, понимать, о чем говорят вокруг. В операционной раздавались модулированные голоса.
— У нее зонд в голове? Задеты ли важные участки?
— Неизвестно. Оборудование для проведения внутренних операций повреждено. Возможно, тогда, когда мы отключили питание.
— Закрепите зонд. Закройте оба глаза. Приготовьтесь к эвакуации.
— Свяжитесь с медиками. Пусть готовятся к экстренному хирургическому вмешательству.
Камила не могла видеть, потому что глаза были заклеены лентой, оставалось только не двигаться. Мозг все еще был заторможен, мысли путались. Измученная болью, теряющая сознание от истощения, она не сопротивлялась, когда на ее нос и рот надели маску. В легкие ворвался чистый воздух, оцепенение стало проходить. Сильные руки подняли ее и переложили с хирургического стола на что-то мягкое, похожее на гамак. Носилки?
На стол опустили что-то тяжелое, по звукам занявшее ее место. Она даже думать не хотела о том, что это было — или кто. Пока ее несли на носилках, она старалась не заснуть. Укачиваемая движениями спасателей, позволяла вспышкам боли работать на нее. Агония от тряски тела давала толчки, необходимые для сохранения сознания. Спасатели двигались быстрее, бежали, а не трусили. Камила почувствовала тошноту и сбилась с ритма.
Хлопнула дверь. Прохладный влажный ветерок овеял ее кожу, неожиданно напомнив, что она совершенно обнажена. Какое бы смущение из-за своего вида она не испытывала, его затмило облегчение от того, что ее подняли и посадили в какой-то летательный аппарат. Она не осталась равнодушной от ощущения, что корабль взмыл ввысь, затем резко вильнул в сторону.
— Кэм? — модулированный голос, в котором жутко смешивались бас и сопрано, позвал ее по имени. Рука в перчатке схватила ее. Послышалось шарканье, шорох, а затем знакомый и такой неожиданный голос. — Кэм!
— Уилла? — потрясенно переспросила она, язык во рту распух и отяжелел. — Уилла?
— Я здесь, Кэм, — Уилла сжала ее руку. — Ты в безопасности. Я здесь. Рядом. Отдыхай, хорошо? Просто расслабься.
Сбитая с толку и ошеломленная, Камила пыталась осмыслить происходящее. Уилла меня спасла?
Уилла, которая забывала принять душ или переодеться? Уилла, которая практически жила в своей лаборатории? Молодая, наивная, абсолютно рассеянная Уилла?
Я сошла с ума.
Другого объяснения не было. Уилла не могла стать частью вооруженного восстания.
Или могла?
Глава 20
снова начнет кровоточить.
— Если ты волнуешься о том, как быстро я двигаюсь, то иди и помоги мне, — Раздраженная, Камила смотрела на младшую сестру, беззаботно находящуюся рядом с крайне неудобной койкой, прищурив здоровый глаз. Из-за повязки, прикрывающей левый глаз, сложно было оценить высоту, и Камила неуверенно покачивалась.
— О, черт возьми, — проворчала Уилла и соскочила с шаткого металлического стула. — Держись.
— Нет, прошу, не торопись, — раздраженно пробормотала Камила.
— Рада видеть, что ледоруб, выдернутый из твоей тыковки, не изменил твоего прекрасного настроения, — Уилла обняла Камилу, чтобы помочь подняться.
— Если хочешь провести эксперимент, я с удовольствием поколочу тебя любым острым и не очень ржавым куском металла, который сможешь найти в этом старом сарае.
После спасения из института ее перевезли в безопасное место в сельской местности. Это больше походило на фабрику, чем на дом. Возможно, сельскохозяйственный комплекс. В воздухе витал странный запах чего-то органического и гниющего. Она не была уверена, что хочет знать, что это за запах.
Уилла тихонько рассмеялась.
— Я пас.
— Размазня.
— Ого, — Уилла подошла к портативному медикаментозному насосу и постучала по экрану. — Может, нам нужно немного уменьшить дозу обезболивающих.
— Прикоснешься к моему нектару и пожалеешь, — предупредила Камила, почти не шутя. В животе внезапно заурчало, и она зашипела от дискомфорта. — Не могу понять, чего хочу — поесть или блевануть.
— Скорее всего и то, и другое, — заметила Уилла, снова усаживаясь на свое место. — Ты пробыла в той дыре почти три дня, прежде чем тебя вытащили. — Уилла тяжело сглотнула и покачала головой. — Мне так жаль, Кэм. Так жаль, что нам потребовалось столько времени, чтобы вытащить тебя.
— Не надо, — быстро сказала Камила. — Ты пришла за мной. Спасла от лоботомии. Вот что имеет значение.
Уилла тяжело выдохнула и откинулась в кресле.
— Жаль, что мы не смогли помочь другим пациентам.
— Ты сделала все, что смогла, — настаивала Камила, ненавидя то, что ее сестра испытывает такое сильное чувство вины.
— У нас есть записи из учреждения, — сказала Уилла. — Я могу использовать их, чтобы заставить правительство закрыть больницу и привлечь внимание к тому, что на самом деле происходит в капитолии.
Камила потрясенная застыла.
— Ты же не думаешь о том, чтобы вернуться.
Уилла нахмурилась.
— Конечно, я вернусь. Я живу здесь, Кэм. Мое место здесь, на Кирсе. Моя работа здесь, и она не окончена.
— Ты со своей командой повстанцев только что вытащили меня из государственного учреждения, — осторожно сказала Камила. — Ты не думаешь, что Шуй заподозрит тебя в этом?
— У меня есть надежное алиби, — самодовольно ответила она.
— Правда? — недоверчиво поинтересовалась Камила.
— Я была с императором, когда тебя забрали из ИУН.
— Ладно, я восстанавливаюсь после довольно травмирующего события, так что, возможно, мой мозг все еще не работает, — сказала Камила, взмахнув рукой. — Повтори.
— Я была с императором. Приносила извинения. Роскошно и убедительно.
— Это бессмыслица.
— О, смысл появится, — загадочно ответила Уилла.
— Когда?
— Скоро.
Камила нахмурилась.
— Ненавижу твои загадки.
— Это
