Убить в какой-нибудь подворотне, и я больше не проблема. Вместо этого меня, как слепого котенка, ведут по нужной дороге. Дороге, которую я не выбирала. И у меня нет выбора. Я не могу свернуть.
Мои домыслы и догадки прекратились, когда я заметила, как Логан холодно смотрит на Микеля, что совсем развалился в кресле. Еще бы — ему бы рисовать да в игрушки играть, а он сидит тут, слушая непонятные истории про убийства и демонов. Ощутив недовольный взгляд, Микель выпрямляется и с опаской отводит глаза.
— Простите… Я не хотел вам мешать… — он нервно сглотнул и, по замеченной мной привычке, сложил руки на колени. — Могу я уйти? Чтобы не отвлекать и…
— Уходи, — Логан тут же потерял к нему интерес. — Не опаздывай на завтрак.
Я тихо усмехнулась и, не теряя улыбки, нежно сжала руку вставшего Микеля.
— Увидимся завтра, Микель. Обещай, что обязательно придешь на завтрак раньше меня.
Милая улыбка появилась на его лице, когда он, не привлекая внимания Логана, тихо ответил мне.
— Обещаю. Я вас опережу.
Бросивший мне этот нелепый вызов ребенок пулей вылетел из комнаты, но это не помешало мне заметить его покрасневшие уши. Улыбка исчезла с моего лица, и я снова откинулась на диван. Нас осталось трое. И наш разговор, судя по виду Логана, был еще не закончен.
Глава 32
Когда тишина вновь окутала комнату, Логан выпрямился и стал еще серьезнее. Я же терпела из последних сил — мне нужно было в библиотеку. Я хотела узнать об этой старой церковной истории о демонах.
— С учетом произошедшего, думаю, не стоит вам напоминать, что вы должны соблюдать осторожность, — оглядев нас, Логан поджал губы и напряженно заговорил. — Даже столица больше не безопасна. С этих пор вам запрещается выходить за пределы особняка после шести вечера. И даже не думайте о том, чтобы прятаться от рыцарей, — он бросил красноречивый взгляд на меня, но, поняв, что смутить меня не удалось, коротко заключил. — Вам также нужны личные рыцари. Они будут находиться с вами весь день. Если попытаетесь улизнуть от них, — взгляд, снова брошенный в мою сторону, заставил меня невозмутимо перевести глаза на стену, — то из дома больше не выйдете. Вам все ясно?
— Отец, это разумные меры, но, — Лиа прервалась, подбирая слова. В ее лице я точно союзника не найду… — личный рыцарь? Это большая ответственность как для рыцаря, так и для госпожи. Неужели привычной охраны будет недостаточно? — …хотя, я поторопилась с выводами. — И это займет много времени. Зачем же торопиться?
Лиа, ты начинаешь мне нравиться. Мало мне было двух сменных надзирателей, так теперь еще терпеть одного, но надзирающего постоянно. Это идет вразрез с моими планами. Нужно что-то придумать…
— Лиа, ты придаешь слишком большое значение клятвам, что приносятся при посвящении, — Логан поднялся с дивана. — Если они умрут, защищая вас от культистов, они исполнят свои клятвы. А вы выберете новых. Нет смысла переживать о таких глупостях.
— Но разве это не нарушит данных клятв? — тихий голос Лии совсем ослабел, пока она смотрела на герцога. — Это союз слуги и госпожи. Их жизни должны цениться не меньше, чем наши.
Логан хмуро посмотрел на нее, скрестив руки на руки. Видимо, в империи клятвы приносят обе стороны. Рыцарь служит и защищает, а госпожа позволяет ему это, стараясь не слишком разбрасываться его жизнью. Интересно, а если поклясться, скрестив пальцы, это считается преступлением?
— И они будут цениться. В денежном выражении. Я не собираюсь обрекать вас на клятвы, если это поставит под угрозу вашу возможность в будущем выбрать себе другого слугу, — отвернувшись, Логан с привычной гордой осанкой направился к выходу. — Подумайте и выберите себе одного. Или я сделаю это за вас.
Значит, это односторонняя клятва. Смертники клянутся защищать нас ценой своих жизней, а Логан платит им в повышенном размере. Торговец как он есть.
Герцог Мограж покинул нас, опечаленных и смятенных. Ну, хотя бы одну из нас — Лиа явно чувствовала себя не очень хорошо, и дело было не только в клятве.
— Лиа, ты плохо себя чувствуешь? У меня слезы выступают, когда я на тебя смотрю.
Усталая улыбка возникла на ее лице, но сразу же пропала. Она смотрела на меня, однако ее зеленые глаза казались мутными, словно она видела меня не очень четко.
— Я всего лишь не выспалась сегодня. Лекарство помогло… Но ненадолго. Возвращение отца совсем меня ослабило, — с тяжелым вздохом она откинулась на спинку и прикрыла глаза. — Меланта, я думала о том, что ты сказала… О Микеле.
Я посмотрела на нее, ожидая продолжения. Не думала, что она воспримет мою насмешку так серьезно.
— И что ты решила? Я заставила тебя открыть глаза?
— Я!.. — выпрямившись, Лиа открыла глаза и с волнением повернулась ко мне. Я отметила, что она действительно стала еще более бледной. Сон бы ей не помешал. — Я виновата! Я признаю это. Я… Поступила с ним несправедливо. Ты была права.
С большим трудом я удержала невозмутимое выражение. Услышанное поразило меня — какой бы мягкотелой Лиа не была, но я и не планировала всерьез читать ей морали. Она сама с этим справляется.
— Ты поняла это? Я не собиралась отчитывать тебя, — вернув себе спокойствие, я складываю веер и смотрю на Лию. — Тебе не нужно было принимать мои слова таким образом. У тебя есть более важные дела, чем выслушивать подобные глупости.
— Нет, — качая головой, она с грустью смотрит на меня. Чуть придвинувшись ближе, Лиа спокойно говорит дальше. — Я повела себя неправильно. Микель — такая же часть моей семьи, как ты или отец, и я не хочу сделать ситуацию еще хуже, превратив его детство в сплошное несчастье. Я исправлю это.
Сказанное не дает мне даже вдохнуть. Не знаю, что это со стороны Лии — глупость или осознанность? В романе они с Микелем так и не сблизились, но и ненависти, как с Мелантой, он не испытывал. Они так и остались незнакомцами, чья связь окончательно оборвалась в конце, когда Меланта встретила смерть, а Лиа была отправлена в монастырь.
