не работают, а ведь мои преподаватели вообще подобное назвали бы настоящим кощунством. Не посмотрели бы, что рукастый паренёк от силы тянет лет на десять, может, двенадцать.
Я долго не бродила между рядов и голосистых торгашей, порой норовящих впихнуть товар да самолично сунуть руки в твой кошелёк. Ещё было боязно, что поезд резко тронется, и все мои вещи останутся там, а я буду стоять на перроне с глупым видом, придумывая, что сама умею делать из папье-маше. По итогу обошлась свистулькой, изготовленной миловидной женщиной, которая просто молча ждала своего покупателя. Я пальцем указала на маленькую розовую птичку, продавщица показала мне, куда стоит легонько подуть, чтобы звук Диска, как потом выяснилось, находящегося в Бразилии, издал мелодии ветра, колышущего маленькие колокольчики. Каким образом это происходит в деревянной поделке, я не знаю, да и не хочу, если быть честной.
С удовлетворённым желанием купить безделицу, вернулась в своё купе и поставила свистульку у окна, словно она поможет избавиться от ночных кошмаров, если те вдруг решатся напасть на мои сны. Поезд начал медленно набирать обороты, я проводила взглядом площадку перрона. Люди на ней разбредались, собирая свои торговые лавки как бумажные макеты. Солнце медленно садилось, и, наверное, сегодня поездов больше не будет, как не будет и тех, кто решится приобрести здесь что-либо. Для тела, для души, для сбора пыли на полке.
Выключили основное освещение, когда я дочитывала последний абзац в главе о Бумажных Скафах. Почти наугад водрузила справочник на столик, чуть не раздавив свистульку. Сегодня в книге появилось несколько новых пометок. Надо будет занести дополнительную информацию в журнал дипломной работы. Напишу ещё преподавателю, спрошу, что он думает о том, чтобы применить лёгкие способы обращения со Скафами при встрече с Нокс. Если так подумать, то суть у них схожа, да и эксперимент кажется не таким опасным. Само собой, понадобится кто-то из старших, может, даже из Совета, но ради подобного я хоть из столицы вызову председателя, лишь бы закончить свою работу в срок.
Я расстелила постель, взяв всё необходимое с соседней койки. Укрылась одеялом, еле доставая кончиком пальцев до его края. Люблю, когда малюсенькая часть тела торчит. Так проще, словно таким образом не теряется связь с внешним миром, когда сама я ухожу в мир сновидений. Вагон покачивался как колыбель, и глубокий затяжной зевок меня искренне удивил. Вроде бы ничего особенно и не делала весь день, а утомилась так, что уже голова кружится. Из окна падал мелькающий свет фонарей, пропадающих за пределами рам. Маленькие фотовспышки, я рассказываю про Нокс, и мама сидит в зале, слушает внимательнее всех. И папа успел явиться на защиту, ворвался в кабинет, но остался у порога, словно тайный наблюдатель. Хочу, чтобы он и правда пришёл, однако не хочу его звать. Странное это дело.
2
Меня никто не встретил, хотя на кафедре заверили, что будет проводник от вокзала до автобусных станций, а там и до самого места исследований. Я выкатила свой чемодан из поезда, промокнув насквозь от пота уже в коридоре вагона, и маленькими перебежками покинула территорию, где постоянно слышен лязг железнодорожных шпал.
Заказала такси, указав в оплате карту преподавателя. Он разрешил ей пользоваться в крайних случаях на время практики, и я подумала, что вот такой случай и настал. Обходительный водитель помог загрузить чемодан и даже открыл передо мной дверь. Наверное, заметил ещё издалека, как я, выжатая совершенно и без сил, ждала его, на остановке свесив тонкие ноги с лавки.
Дорога была безмолвной. Люблю такие. Я сверилась с картой. Дом, где предстоит жить следующий месяц, находится на другом конце города, поэтому оказалось очень кстати, что водитель зацепил главные улицы. Ну, наверное, они здесь главные. Один длинный проспект, порой разрезаемый ровно пополам тоненьким сквером с низкими ёлками, заканчивался дорожным кольцом, где три пути вели куда-то вдаль, а один протягивался в сам городок. Население здесь вроде бы не более семидесяти тысяч, если верить последним данным переписи. Но ежели считать лишь глазами, то не наберётся и на сотню. Разгар дня, выходные, а на улицах почти никого, и это особенно не вяжется с тем, что городок очень ухоженный, уютный, пусть и такой пустой. Я вжалась подальше в сидение, всё равно пристально глядя в окно. Мы доехали до того самого кольца и свернули налево. Там начинался маленький район с пятиэтажками, стоящими так близко, что утром своей заспанной физиономией можно без бинокля увидеть соседа, чистящего зубы в другом доме.
Водитель опять же помог выгрузиться, но у дверей оставил одну. Он уехал, мне стало как-то не по себе. Вот именно сейчас всё накатило волной, и тоненькая струя воздуха еле просочилась через горло. Пятиэтажки будто внезапно выросли до небоскрёбов, затянутые окнами, за которыми никогда не горит свет. Я невольно ступила назад и плюхнулась задницей на свой же чемодан. Благо, ничего не хрустнуло, иначе я бы прямо тут потеряла сознание, чего ещё не хватало.
Ощущение, что за мной пристально наблюдают, появилось сразу по выходу из такси. Какое-то лёгкое прикосновение, еле осязаемое кожей или разыгравшимся воображением. Я оглядывалась по сторонам, пытаясь найти, за что бы зацепиться и дать ему название. Там стоят детские качели, ржавые, но, кажется, ещё рабочие. Лесенка, горка. Перекладина для сушки белья, на которой развевается белая рубашка, поддеваемая лёгким ветром. И маленький куст прямо посреди двора, вокруг него деревянная оградка, выкрашенная в яркий жёлтый цвет. Он красивый, и я смотрела на него, пока не нашла сил встать и подойти к двери подъезда.
От тяжёлой деревяшки веяло влажностью и старостью. Пришлось отпустить чемодан, чтобы в две руки освободить проход к лестницам, затем подпёрла ногой угол двери. Она тут же захлопнулась за мной, я еле успела забежать внутрь, тут же погрузившись в полную темноту. Не знаю, есть ли тут вход в подвал, но слева пахнуло чем-то протухшим, и я наощупь шагнула вперёд, еле найдя первую ступеньку. Лифта тут, конечно, нет, и я опять же маленькими порциями добралась до своего третьего этажа, на нём только свет пробился к моему уставшему телу.
Сверила номер квартиры, да, вот она. За ней ждёт её хозяйка, которая расскажет всё, что нужно. Но я всё равно ужасно волнуюсь. Там Диск, и он будет буквально мой на тридцать дней, мой
