я наконец-то почувствовал себя дома. Перестало нервировать чувство, что я украл чужое тело. Наоборот, я сроднился с этими тремя женщинами и кажется, что меня тоже любят. А уж когда я решил блеснуть талантом и спел несколько своих песен, то у меня появились ещё пять преданных поклонниц. Кроме моих это тётя Аня, соседка и её бурёнка. Последняя так томно и печально смотрела на мой концерт, что я сам расчувствовался.
Мы заготовили шесть эмалированных вёдер солёных груздей, насушили две простыни маслят и белых грибов. А ещё мама ухитрилась сварить несколько литровых баночек с дикой земляникой.
Назад в поезде я ехал гружёный. Мама заморозила кусок отборной говядины, дала мне две двухлитровые банки груздей и зашила в наволочку сушёные пахучие грибы. Ну и по мелочи набежало.
С вокзала я сразу поехал к Оксане, той правда не было дома, она уехала до осени в Москву. Там у неё живёт тётка по материной линии. А вот Людмила Алексеевна меня приняла, не отказала. Накормила обедом и согласилась, чтобы я продукты и ценные вещи оставил пока у них. В общаге то дурдом, иди-знай, кого принесёт.
А вот в комнате, когда перекладывал вещи, нашёл в кармане сумки конверт. Обычный, авиапочтой. Незнакомым женским подчерком официальным языком написано «Алексею».
Я даже понюхал его, странно. Ну не сестра же мне пишет письма, мы только вчера расстались. Мама тоже не станет таким образом со мной общаться.
Содержание письма меня не так и сильно удивило. Я подспудно ожидал, что прошлое меня ещё отыщет. Вот и догнало, и хорошенько так засандалило поддых.
Пишет некая женщина или девушка:
— «Здравствуй Алексей. Я не решалась тогда тебе сразу написать. Но прошло уже больше двух лет и вот всё-таки решила сообщить тебе кое о чём.
Я тебя не осуждаю, даже простила. Это сначала я хотела тебя наказать. Тебя и тех парней. Но потом случилось ЭТО. И всё стало таким малозначительным что ли.
Я хочу тебе сообщить, что у тебя есть ребёнок. Дочь, Даша. Думаю, что тебе всё равно. Но мама уговорила тебе написать.
И знай, нам от тебя ничего не нужно. Живи своей жизнью. Но если захочешь увидеть дочь, я не буду против.»
И всё, ни имени, ни намёка, ни обратного адреса. Кто-то просто подсунул конверт в мои вещи. Но смысл послания ясен. Могу только догадываться, что я наделал. Похоже, что это событие не было особо радостным для матери этой Даши. И ребёнок родился не по её воле. Честь ей и хвала, что родила и не бросила. Вопрос, что мне с этим делать?
Судя по всему, мои не в курсе, иначе мама бы не была так беззаботна. И не важно, что лично я ничего плохого не сделал. Всё равно я прямой наследник того Алексея и все его дела, хорошие и плохие ложатся на мою совесть.
Если исходить из худшего, я один или в компании изнасиловал некую девчонку. И она забеременела. Но девушка утверждает, что это мой ребёнок, значить групповщину можно исключить. Уже легче.
Дальше, Ирка говорила, что отец того Вадика, моего приятеля большая партийная шишка. И он смог замять это дело. Каким образом и какова роль этого злого гения, Вадима? Ответы на эти вопросы тут в Караганде не найти. Бросить всё, учёбу и остальное, не разумно. Родные запаникуют, здесь нужно действовать тоньше. После зимней сессии желательно приехать на большее время и всё хорошенько разузнать. В идеале встретиться с этой девушкой, поговорить и начать ей помогать деньгами. Наверное, придётся искать подработку. Но, в любом случае горячиться не нужно. Здесь пригодится холодная голова, надо всё тысячу раз обдумать.
Ну вот и опять лагерь «Политехник», две трети ребят новых. Кто-то из стареньких прекратил заниматься или начал писать дипломную работу. Вот и взяли молодых, много перспективных первокурсников.
Наш Владимир Алексеевич Сенькин опять руководитель сборов и мне это только на руку. Как заслуженный спортсмен, а я дважды кандидат в мастера спорта, о чём говорит значок на мастерке, я имею право на некие послабления. Например, на угловую комнату в бараке. Та меньше остальных и рассчитана не на четверых, а только на двоих жильцов. Ну и в ней потише. Ко мне в напарники напросился Сашка Сардов. Будет мне компания в пробежках, да и он не имеет вредных привычек и мы хорошо ладим. Оксанка тоже здесь, ехала со мной рядом в автобусе. И когда молоденькие прехорошенькие первокурсницы шушукались, поглядывая в мою сторону, подруга демонстративно так ко мне прижималась и деланно смеялась. А мне пофигу, пусть тешится. Все и так свято уверенны, что мы пара. Многие намекают, что мы сожительствуем. Об этом говорит тот факт, что я частенько остаюсь у Оксаны дома на ночь. Людмила Алексеевна предлагает, а я не отказываюсь. Особенно на воскресенье. А что, вместо Женьки нам подселили парня с Балхаша. Рыжий казах, вроде неплохой парень. Но он второкурсник и у него много весёлых приятелей, которые вечно пасутся в нашей комнате. Вот я и стараюсь слинять от шума. А Уркундий тоже стал чаще возвращаться домой в свой любимый совхоз, убегая от бедлама.
Ещё раз «тьфу на вас», думайте что хотите. А Оксанке льстит, что я рядом с ней и она не особо переживает из-за этих слухов. Наоборот, любит демонстративно остановить меня в институтском коридоре и прижавшись своим достоинством якобы оттирать пятнышко на моей щеке. Старательно плюёт на свой платочек и вертит меня в разные стороны.
А у Сардова тоже появилась зазноба, девушка Таня. Она волейболистка и сразу её трудами организовалась красная комната. Девчонки завесили окна тканью и на лампочку навесили красную бумагу. Наша комната погрузилась в таинственный кровавый полумрак. Сенькин зашел, неодобрительно крякнул, но ничего не сказал. Теперь в нашей комнате постоянно ошивались обе девчонки. Они даже подружились, Оксана и Таня.
А вечером я отпрашивался у тренера, и мы ходили на турбазу, что в километре от нас. Там был бар, где можно было посмотреть телек и выпить сок. На более крепкие напитки желающих среди нас не было. А ещё мы с Сашкой после обеда
