— Ох, — пролепетал громила, — ох, я… Просто я говорил, чтонадеюсь, нам удастся отыскать эту девчонку.
Он вытащил доллар из кошелька и протянул его в окошко такосторожно, словно тот мог взорваться.
Дядя Сагамор невозмутимо взял его и махнул рукой. Машинабуквально сорвалась с места. В жизни не видывал, чтобы деньги сыпалиськуда-нибудь так густо, как сыпались они сейчас в этот его мешок из-под муки.Иногда дяде давали бумажку в пять или десять долларов, и тогда он небрежносовал руку в мешок и вытаскивал целую пригоршню купюр, чтобы отсчитать сдачу. Аостаток снова кидал в мешок вместе с новой пятеркой или десяткой. И серебряныемонетки тоже сваливал туда же вперемешку с бумажными.
С ним еще пару раз попытались поспорить, поэтому он каксунул ружье под мышку, так уже и не убирал. Так ему не приходилось каждый разза ним тянуться, что сберегало уйму времени, да, сдается мне, и пререканий быломеньше. Те, кто не хотел платить, даже не могли потихоньку смыться, потому чтодругие машины загораживали им путь назад. По всей дороге, насколько хваталоглаз, стояла сплошная пробка, не было места, даже чтоб развернуться. Так чтовсе, хочешь не хочешь, подъезжали к воротам и исправно вносили свою лепту. Какудачно для дяди Сагамора, подумал я, он будет в изрядном выигрыше, если этозатянется надолго. Мешок-то уже порядком разбух.
В одной из проезжавших машин водитель высунул голову наружуи поинтересовался:
— Ну как, ее еще не нашли?
Чуть-чуть помедлив, дядя Сагамор ответил:
— Нет, пока еще нет, — и для убедительности даже покачалголовой.
Вскорости сюда подъехал грузовик, заваленный льдом,коробками с попкорном, большущими холодильниками и бочонками. Я пригляделся кводителю и узнал Мэрфа. Дядя Сагамор пропустил его безо всякого доллара исообщил:
— Они построили ларек там поодаль супротив цирка.
Мэрф кивнул.
— Похоже, народу тут море, — заметил он и уехал.
Я понял, что мне нечего даже и рассчитывать поболтать сдядей Сагамором, пока он так занят сбором денег, а потому побежал обратно вследза грузовиком. Он остановился слева от дороги рядом с грудой досок. Неподалекустоял трейлер доктора Северанса, а вокруг на сотню ярдов почти не былодеревьев. Прямо напротив через дорогу раскинулся цирк. Один большой тент былуже почти натянут, и рядом установили будочку для продажи билетов и небольшойпомост, над которым висел плакат: “Девушки! Девушки! Девушки!” Только былонепохоже, чтобы у них там были горки или хотя бы карусель.
Мэрф вылез из грузовика. Вокруг царила сумятица инеразбериха, ну точь-в-точь как на центральной городской улице в разгар дня.Кто не знал, мог бы подумать, что угодил на ярмарку или куда-нибудь в этомроде. Машины так и шныряли вокруг, скатываясь с верхушки холма и проносясь мимодома к кукурузному полю. Орава людей, оглушительно галдя, возилась с тентами.Вдобавок из только что приехавшего фургона вывалилась стайка девушек в открытыхкостюмчиках. Два типа, разгружавших доски, теперь пытались соорудить из нихнечто вроде ларька с хот-догами.
Они уже сколотили каркас из толстых брусов, но каждый раз,стоило им взять доску и начать прибивать ее к основанию, приходилосьповорачиваться спиной к дяде Финли. А тот не терял времени зря, цапал доскукакую полегче и волок ее к своему ковчегу. Им приходилось бросать свое занятие,догонять его и отбирать деревяшки назад.
Мэрф прикурил сигарету и огляделся вокруг.
— Боже милостивый, — вымолвил он, — вот ведь свинюшник. Еслитак пойдет, к полудню здесь соберется тысяч десять, не меньше.
— Они наверняка ее найдут, — говорю я. — Что? — переспросилон. — Ах да, ну разумеется. Черт возьми, да в ближайшие два часа в этой долинене останется и клочка, где могла бы поместиться эта девица, разве что онаусядется кому-нибудь на плечи.
Два незадачливых строителя вернулись назад со спасеннойдоской и бросили ее обратно в кучу. Дядя Финли крался за ними по пятам ивыжидательно остановился неподалеку.
— Эй, пошевеливайтесь-ка, парни, — обратился к ним Мэрф. —Пора бы нам начинать кашеварить, чтобы накормить всех этих оголодавших героев,когда они вернутся с поисков.
— Ну скажи на милость, как мы можем пошевеливаться, —возмутился один из них, — с этим старым придурком, который растаскивает вседоски быстрее, чем мы успеваем их прибивать? И что с ним такое?
— Понятия не имею, — ответил Мэрф. — Может быть, воображает себятермитом.
И он принялся сгружать бочонки и засыпать в них лед длябутылок с шипучкой.
А потом он посмотрел на другую сторону дороги, где ссигаретами в руках толпились девушки из фургона, приветливо махая рукамимужчинам в машинах.
— Хмммм, — пробурчал он, — нечего сказать, неплохую компашкутелок он подобрал. Знаешь, малыш, видел я немало ловкачей за свою жизнь, но онлюбого за пояс заткнет.
— А кто он? — спросил я.
— Да кто ж еще? Ну конечно же твой дядя Сагамор. Пусть тебяне обманывает его показное простодушие и придурковатость. Нет, он гений.Настоящий, прирожденный гений. Я уже давно ждал, когда он развернется вовсю, инаконец-то он сподобился. Научиться этому невозможно, даже и не пытайся. Такимнадо родиться. Даже Барнум не мог бы превзойти в этом искусстве Сагамора.
— Да нет же, — заметил я, — он просто заволновался, чтошериф собрал маловато людей, чтобы найти мисс Каролину.
Он уставился на меня и покачал головой.
— Конечно, ты можешь назвать это и так, — согласился он. —Но как бы там ни было, ты шерифа давно не видел?
— Давно, — ответил я, — он поехал в город еще ночью. Но ятак считаю, он должен уже скоро вернуться.
— Что ж, тут-то у него и возникнут проблемки. Что-то мнекажется, здесь будет довольно шумно… Эй, старый кретин, а ну оставь в покое этудоску!
Мэрф бросил колоть лед и припустил на холм вдогонку за дядейФинли.
* * *
Я огляделся в поисках папы. В конце концов я приметил егопод холмом между домом и конюшней, и он тоже был ужасно занят. Кукурузное полебыло уже битком набито машинами, так что вновь прибывшим приходилось огибатьконюшню и возвращаться обратно к дому. А папа пытался указывать им всем, гдепарковаться. Хотя большинство водителей не особо-то обращали на него внимание,а просто-напросто прорывались вперед насколько могли, пока их машины неутыкались носом в другие, и там останавливались, выскакивали и опрометьюмчались в лес. Это создавало такую чертовскую неразбериху, что я диву давался,как это они собираются выпутываться, когда решат собираться домой.
