дело. – Никс вздохнул. – Да и видишь, чем оно все закончилось.
– Ну и чем же тогда займешься? Не бражку же гнать? – И вправду было интересно.
– То же, что и раньше, изучать магию. Столько еще загадок она в себе хранит, не представляешь, – ответил древний и спустя мгновение добавил: – Кстати, знаю я пару заклинаний для настойки бражки. Получается реально волшебная вещь.
– А если… – Ученик не успел задать вопрос, как учитель его перебил:
– Даже не спрашивай, конечно, научу! Уж эти-то знания не должны быть утеряны ни в коем случае!
Фрей немного обалдел. Не думал, что древний маг был таким заядлым бражником. Хотя, может, это конкретно его учитель отличался таким чудачеством, с него станется.
За время разговора совсем стемнело. Но от этого на улице не стало более мрачно или менее комфортно. Наоборот. Городок преобразился. Количество прохожих поубавилось, пропала сутолока. Теперь уличную суету освещали свет из окон домов, выходящих на улицу, и зажженные радивыми хозяевами заведений факелы у порогов. С неба все так же крупными хлопьями продолжал сыпать снег. Стало спокойно, уютно.
Фрей остановился и посмотрел наверх, на неисчислимое множество ярких звезд, находящихся на небосводе. Они словно специально были кем-то созданы, чтобы уравновесить чашу весов мирового порядка. Их холодный свет остужал жар, исходящий от сердец и вечных стремлений здесь, на земле. Их спокойствие и постоянство замедляло непрекращающееся движение и суету людей. Они были далеко, очень далеко. Все остальное было крайне близко. Вот еще чего он лишился на долгих семь лет из-за пустой грызни между кланами. Простого звездного неба над головой.
Народ вокруг продолжал свое движение. Никому не было дела до стоящего в стороне парня с седыми висками. Никто не видел его блестящие глаза и никто не мог увидеть грусть, съедающую его изнутри. Никс молчал. Тоже, наверное, задумался о чем-то своем.
Надо было двигаться дальше. Пока совсем не стемнело, нужно было найти ночлег в какой-нибудь таверне попроще. Деньги у Фрея были, но его искали, так что лучше бы затеряться в более людном месте. Там он будет всего лишь одним из многих.
– Так чем изматывающее-то? – спросил Фрей, продолжая путь. Хотелось отвлечься, пусть даже беседой.
– Я, конечно, нахожусь в твоей голове, и, поверь мне, места тут предостаточно. Но мысли твои я читать не умею. О чем ты? – проворчал Никс. Возможно, недовольный, что его отвлекли от размышлений.
– Ну, про власть. Ты говорил, что власть – изматывающее дело. Что имел в виду? – Ученик не обиделся, привык. Да и к тому же он достаточно хорошо знал своего учителя, чтобы понять, что это просто стиль общения, ничего личного.
– А, тут все просто. Если коротко, то, как я тебе уже говорил, Совет императора был всего лишь видимостью разделения власти. Все решал исключительно Флавий, и часто решения принималось еще до того, как вопрос выносился на обсуждение. Но Совет собирался по любым пустякам, а присутствие чародеев было строго обязательно. Да и управление орденом отнимало кучу времени. Но тут уже было все серьезно и приходилось вникать во многие вопросы. Благо, часть дел взяла на себя Мэри. А уж за последние годы, когда участились мои поездки, ей вообще стоит поставить памятник. И не забывай про обучение ленивых и безответственных учеников. – Никс не упустил возможность поддеть Фрея. – В общем, времени на изучение магии оставалось удручающее мало, – вздохнул древний.
Дальше по улице Фрей заприметил деревянную вывеску с нарисованным «нечто», похожим на лошадиную голову. Видимо, это был как раз «Веселый мерин», средненькая таверна, которую ему посоветовал кто-то из местных. Можно было закругляться с разговором, но еще один вопрос напрашивался сам собой.
– Сколько раз от тебя слышу про твое стремление изучать магию. Ты же один из двух главных чародеев, по логике ты должен знать про нее все или уж точно больше других. Зачем тогда что-то еще изучать? Чтобы оставаться сильнее всех?
Никс басовито захихикал.
– Вот! Вот что отличает сухопутного моллюска от морского волка, мой юный ученик! Ты узко мыслишь. Главное – стремление к новым знаниям! А знания эти безграничны. Чем больше ты знаешь, тем большего ты не знаешь, – прогромыхал в голове учитель.
– Понятно, – пробормотал вслух Фрей, сбитый с толку. Ничего не понятно. И опять эти морские замашки. Как этот древний кракен связан с морем?
Парень уже был недалеко от таверны, рядом с которой плотно теснился народ, когда краем зрения зацепился за что-то в стороне. Фрей бросил взгляд в ту сторону, и у него перехватило дыхание. Он резко остановился, не веря своим глазам.
Недалеко от людей перед входом в трактир стояла девушка. Стройная, даже хрупкая. На ней была длинная юбка и курточка, явно слишком легкая, чтобы защитить от мороза. Тугой черный воротник, выступающий из-под курточки, обхватывал гибкую белую шею. Голова была неприкрыта, распущенные волосы оказались абсолютные белые. Даже белоснежные, но не от снега. Это был ее естественный цвет волос. Она что-то или кого-то искала, постоянно крутила головой, поворачивалась всем телом то в одну сторону, то в другую, и, словно кого-то узнав, дергалась и сразу резко останавливалась, поняв ошибку. Во всех движениях проступала крайняя нервозность. Фрей уловил все эти детали мельком, но целиком видел только образ. Образ родного человека в теплом свете из окон ближайшего трактира и холодного света звезд
