своей серой убогостью. Если слежка подтвердится, то адрес надо оставить у крупье в Астории. Ставка на красное означает номер дома, ставка на черное – квартиру.
Я так долго учил Шандора отрываться от хвоста, что было бы позором самому привести за собой соглядатая. Показать Авелю свою новую квартиру в мои планы точно не входило. Потрогав шишку на затылке, я решил, что настало время отыграться за полученные удары.
Первым делом я зашел в трактир и на глазах у своего преследователя выпил кружку венского пива. Мне показалось, что у Авеля дернулся кадык. С собой я прихватил бутылку гевюрца и две фляжки крепчайшей, вонючей, дешевейшей сливовицы. В ближайшем парке, убедившись, что Авель не спускает с меня глаз, я откупорил вино и отхлебнул из бутылки. Затем, когда деревья меня скрывали, я слил часть вина на землю. На видном месте я уронил ополовиненную бутылку и пошел дальше, как будто не заметил пропажи. Сердце кровью обливалось, но что делать. Пройдя пол аллеи, краем глаза я заметил, что рыбка схватила наживку, Авель радостно подобрал бутылку и опустошил, не побрезговав. Строго говоря, это была еще не наживка, а прикормка. Дальше все пошло как по маслу. Я двинулся к Дунайскому каналу. Первую фляжку сливовицы я слил наполовину. Поиграл в пьяницу, что было мне несложно. Флягу оставил, даже не закрыв. Подогретый вином Авель приник к сливовице без каких-нибудь сомнений. Меня бы адская смесь уже давно свалила с ног, но Авель был не чета мне и крепко держался на ногах. Следующую фляжку я оставил полной на две трети. Авель воспринял находку как должное. Через пятнадцать минут он шел за мной, качаясь из стороны в сторону, пугая редких прохожих. Через двадцать минут это уже я следил за ним. Наступило время заканчивать комедию. Когда мой полностью пьяный товарищ остановился, чтобы промочить горло, я подобрал с земли кирпич и двинулся на него. Он заметил меня, отбросил бутылку и попытался вытащить из кармана кастет. Руки не слушались его, верное оружие не вынималось. Расстояние между нами сокращалось. Какая-то дикая радость охватила меня, из моей груди вырвался звериный рык. Я рванул к своей жертве. Авель попытался убежать. Хватаясь руками за парапет, нелепо переставляя непослушные ноги, он сделал несколько шагов. Со всего размаху я обрушил кирпич на его затылок. Авель рухнул. Ну, все, мы квиты.
Шандор ждал меня в кафе. Никакой слежки за ним не было. Полиция приходила к нему в контору и сообщила о моем побеге. Предупредила, что со мной могут быть неприятности ввиду «буйного характера».
Квартира, которую нам с Авророй подобрал мой друг, оказалась превосходной. Из одного окна был хорошо виден дом и подъезд, где жил Троцкий, из другого – улица, которая к нему шла. В комнате для прислуги тоже было маленькое окно, выходящее во двор. Если непрошеные гости попробуют зайти с черного хода, они будут видны, как на ладони.
– И все-таки, это рискованно, снимать квартиру так близко от Троцкого. Он может вас увидеть и, заподозрив неладное, скрыться.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Важнее, чтобы мы видели его. Даже если он заметит нас, у него не будет времени что-либо предпринять. Операцию с такими деньгами трудно отыграть назад. Или переиграть. Через день все решится.
Подъехала Аврора. Если ее не заметил Троцкий, то вся остальная улица заметила. Ее императорское величество освятило своим присутствием скромный квартал Вены. Упреки в неосторожности застряли у Шандора в горле, он замер в восхищении, когда Аврора впорхнула в квартиру. Она была великолепна. При полном параде. Явно побывала у парикмахера и портного. Была завита, надушена, возбуждена. Я заподозрил, что Аврора успела припудриться кокаином, но она быстро развеяла мои подозрения.
– Я и не знала, что грабить собственного отца так весело. Потрясающее ощущение. Никакого кокаина не надо. Вот бы доктор Фрейд удивился. Или не удивился. У вас тоже приподнятое настроение, я вижу. Это хорошо. Значит, вы справитесь с отцом, Троцким и их охранниками завтра.
– Какими охранниками? – встрепенулся Шандор.
– Один у отца точно будет. Это его слуга и телохранитель.
– Вы думаете, что и у вашего революционера будут охранники? – упавшим духом спросил потомок бесстрашных гусар Баториев.
– Да, – улыбаясь, ответил я. – Как минимум один. Ваш покорный слуга!
– Вы?!
– Да, я. Но Троцкий пока об этом не догадывается.
– Ты не устаешь меня удивлять, мой серый волк! Какое коварство! Как ты его убедишь взять тебя в охранники?
– Тут есть одна деталь. Деньги твоего папаши интересуют еще кое-кого.
– Кого?! – хором спросили Шандор и Аврора.
– Моих товарищей по партии. Каким-то образом они узнали, что у Троцкого намечается крупная сделка, и приехали узнать, в чем дело. Сегодня я встречаюсь с нашим подопечным и расскажу ему об этом. Думаю, он возьмет меня в дело. Так мы узнаем, где и когда будет сделка. Вопрос в том, что предпринять? Что делать? Вечный русский вопрос.
– Ты что-нибудь придумаешь, – уверенно сказала Аврора и нежно погладила меня по голове. Ее пальцы задели огромную шишку на затылке, и мы вскликнули одновременно. Я от боли, она от удивления и ужаса.
– Что это?!
– Ерунда, – как можно беспечнее ответил я, – один из товарищей попробовал мою голову на прочность. Кастетом. Она выдержала.
– Как ты пойдешь на встречу с Троцким? Может, этот человек с кастетом снова тебя подкараулит?
– Не подкараулит. Я тоже попробовал его голову на прочность. Она оказалась гораздо мягче моей. Сегодня он нам больше не помешает. Но ты права, за Троцким наверняка следят.
– А где вы встречаетесь? – задумчиво спросил Шандор.
– Флер де лиз.
– Отлично. Тогда, считайте, что вы уже освободились от хвоста. Положитесь на меня!
Вид у нашего адвоката был и торжественным и лукавым.
13
Троцкий явно нервничал. Увидев меня, скривился, как будто Пуришкевича увидел. Разговор начал без поклонов и приветствий, даже про свою всегдашнюю язвительность забыл:
– В чем дело? Что вам надо?
– А я думал, вы мне обрадуетесь. Шампанское закажете или вино. Шато «Ротшильд», например.
– Барон в ярости. Это вы помогли Авроре скрыться?
– Вы же знаете, что да.
– Барон таких вещей не прощает.
– У барона, как я понимаю, сейчас другие заботы.
Троцкий побледнел. Он посмотрел на меня пристально, пытаясь угадать, что мне известно.
– Да, все мне известно, – опередил я его вопросы. – Все про ваши денежные дела с бароном. Просто мировой заговор какой-то.
– Это шантаж? Вы хотите своей доли?
Я уж не стал говорить, что хочу не доли, а всех денег.
– Что вы,
