первобытный инстинкт обладания.
Ксюша была моей и точка. Даже если она пока что думала по-другому.
Глава 20
Ксения
Первые несколько секунд после пробуждения я, затаив дыхание, напряженно вслушивалась в посторонние звуки в комнате.
Если Николас все еще спал рядом, я бы постаралась тихонько выскользнуть из постели и выйти в коридор. Правда в этом случае пришлось бы побороться с огромным желанием запустить в спящего мужа с десяток подушек. Или чем потяжелее.
Сперва я собиралась улизнуть из комнаты ночью, дождавшись, когда Ник заснет. Но наглое драконище мало того, что улеглось спать рядом, так еще и через некоторое время закинуло на меня свои руку и ногу, сграбастав в охапку. Придавило так, будто сверху каменную плиту положили. Ни вздохнуть лишний раз, ни дернуться. Мое возмущенное пыхтение было полностью проигнорировано.
А что самое ужасное, я довольно быстро уснула в таком положении. Хотя надо было в ту же секунду, как муж лег в постель, самой переместиться на диван. Правда не уверена, что Николас не последовал бы за мной и туда.
В общем, ночь я проспала крепко. Сказывались почти сутки без сна и эмоциональное истощение. Что тут скажешь — что ни день в Полном абзаце, то полный абзац.
Не услышав чужого дыхания рядом, я осторожно перевернулась на спину и обнаружила, что в постели была одна. Поднявшись и накинув на себя длинный халат, первым делом проверила дверь в коридор, но, естественно, та оказалась заперта. Однако не успела пройти в ванную комнату, как дверь распахнулась, и на пороге возникли три служанки в черном. У одной в руках был поднос с завтраком, а у другой стопка одежды.
— Госпожа, нам велено подготовить вас для выхода, — почтительно склонив голову, сказала третья.
Я не стала чинить им препятствия, чтобы досадить этим Николасу, и спокойно позволила девушкам заняться моим внешним видом.
Я не до конца понимала, что из себя представляли драконьи гонки, но звучало как нечто масштабное. А это означало, что там будет много народу и шанс как-нибудь слиться с толпой. Как минимум отпроситься в дамскую комнату, а уж там в духе лучших боевиков смыться через окошко. Плана как такового не было, но сознание того, что папу задержали из-за подозрений в краже, толкало меня на свершение действий. Любых.
Если Николас не желал посвящать меня в свои намерения, то придется ему столкнуться с последствиями. В конце концов, сколько можно держать меня за какой-то бездушный объект, с которым совсем не считаются? Муж вообще вел себя непредсказуемо. То всячески подлизывался, то запускал режим самодура. О чем красноречиво сообщала мое вчерашнее творчество на столике для еды.
Служанки при виде надписи «Николас — дурак» сперва замешкались, но затем, как идеально вышколенный персонал, прикинулись, что ничего не видели.
Меня одели в темно-синее платье до самых щиколоток с длинными рукавами и закрытой шеей. Тем не менее совсем на монашку я не была похожа. Летящий шелк юбки красиво струился вдоль ног, пояс подчеркивал талию, а рукава были богато украшены мелкими драгоценными камнями. Дополняли наряд платок на голову и прозрачная вуаль, расшитая жемчугом.
Служанки немного поколдовали над волосами и макияжем, и взглянув на свое отражение в зеркале, я едва ли узнала в себе Ксюшу Высоцкую. На меня смотрела настоящая арабская принцесса. Загадочная и холодная.
При виде меня Николас и Георг застыли с одинаково обескураженными выражениями на лицах. Но если кузен Ника быстро пришел в себя и весело мне подмигнул, то муж, кажется, не мог остановиться пожирать меня голодным взглядом. Признаться, это сильно потешило мое самолюбие. При наглухо закрытом-то платье!
Помимо двух драконов в холле также была свекровь. Видимо Николас планировал приставить ко мне свою маму, чтобы следить за мной. Кто-кто, а Ива самая первая высказалась против нашего развода. Считай, была самым ярым заступником семейных ценностей и на помощь с ее стороны нечего было рассчитывать.
По дороге к месту, где должны были проводиться драконьи гонки, свекровь кратко ввела меня в курс того, что это событие из себя представляло. Как я поняла из ее рассказа — что-то между формулой-1 и скачками на ипподроме. Мужчины и куда реже женщины соревновались в скорости на огромной арене будучи в зверином обличии. Должно быть захватывающее зрелище.
Но никакого предвкушения я не чувствовала. В большей степени меня попеременно накрывало паникой, потому как было неясно, как же мне улизнуть от драконьего семейства. И как потом помочь папе. Казалось, что даже не было смысла что-либо предпринимать.
Ни транспорта, ни карты города, ни денег, ни связей. На что я вообще рассчитывала при таком раскладе? Наверное, на чудо.
И чудо произошло, когда по прибытии на арену в сопровождении служанки к нам подошла Иванка — своенравная и взбалмошная кузина Николаса. Вот кто мне был нужен!
Иванка остановилась неподалеку, и я ждала, что она присоединится к нашей небольшой процессии. И даже сама потянулась в сторону кузины Николаса, однако муж, свекровь и Георг просто прошли мимо девушки, словно не узнали или вовсе не заметили свою родственницу.
Но как? Она же стояла всего в нескольких метрах от нас. Причем без вуали. Трудно было ее не увидеть! Но никто и головы не повернул. Будто на месте Иванки вдруг образовалось слепое пятно. Подозрительно!
Я растерянно замедлила шаг и уже собиралась обратить внимание остальных на Иванку, как Николас меня опередил. Он положил тяжелую руку мне на спину и слегка надавил, не позволяя мне остановиться. Склонив ко мне голову, муж тихо произнес в самое ухо:
— Пожалуйста иди рядом и не крути головой по сторонам. Сейчас на нас все смотрят.
Я инстинктивно дернулась, собираясь возмутиться его повелительной интонации, но тут обратила внимание, что прибывающие зрители в самом деле в основном бросали любопытные взгляды именно в нашу сторону. Складывалось впечатление, будто Николас и его семья были местными важными шишками.
Несмотря на драконью сокровищницу, огромные роскошные дома, баснословные траты на одежду и украшения, только сейчас, двигаясь в толпе и будучи практически ее центром, до меня в полной мере дошло какое высокое положение занимал Николас в обществе. Цацки цацками, а почтительно склоненные головы и уважение в чужих взглядах говорили о многом. И невольно заставляли проникнуться тоже.
Я будто по-новому взглянула на мужа. На его строгий, словно высеченный из камня профиль, прямой нос, поджатые губы, сосредоточенный взгляд. Я противилась желанию восхищаться им из-за его тирании. Из-за вечного «я — главный, а мое слово — закон». На то,
