этим сказать? — спросила я, поскольку Николас увлекся изучением моей шеи и не спешил отвечать.
— Что уже все решено, — туманно ответил он, но затем дотронулся до моего браслета, как бы предъявляя мне доказательство нерушимости наших уз.
Я изогнула бровь в немом вопросе «Ты серьезно?». Николас решил взять пример со своей мамы? Неужели свекровь успела обработать его на тему разумных артефактов, сведущих в судьбах людей и драконов? Никогда не замечала за мужем подобной склонности к фатализму.
— Какие-то артефакты решают, как нам жить? — скептически поинтересовалась я.
— Это, — Ник поднял наши переплетенные руки в браслетах повыше, — следствие, а не причина.
Не знаю, не знаю. Я скорее была готова предположить, что Николасу что-то от меня нужно. А в свете недавней новости о тайном ключе, я, наверное, вообще никому больше не могла доверять.
На этой мысли стало горько и одиноко, что в свою очередь помогло выветрить из головы розовый дурман, и отстраниться от мужа.
— Я хочу увидеть папу, — сказала я и ощутила себя героиней сказки про красавицу и чудовище. Правда в моей версии монстр был красив снаружи.
Николас в миг посуровел. Мягкая, игривая улыбка слетела с его губ, а из глаз исчез теплый свет.
— Не сейчас, — произнес он коротко, больше не пытаясь меня обнять.
— А когда? — спросила я с нажимом, на что муж только противно равнодушно пожал плечами. Не осведомлен он, как же!
— Если ты думаешь, что я буду счастливо замужем за таким деспотом, то ошибаешься, — разозлившись, бросила я.
Зрачки в серо-зеленых глазах опасно дернулись, принимая вертикальную форму, но уже через мгновение снова выглядели человеческими.
— У нас изменения в планах мероприятий, — сухо сообщил Николас через минуту молчания. Видимо справлялся с эмоциями. — День рождения бабушки Даны отменяется.
— Какая радость! Хоть одна хорошая новость за сегодня, — ядовито выплюнула я.
— Завтра мы посетим драконьи гонки, — закончил муж, не обратив внимания на мой тон.
Гонки? Это что-то новенькое.
— Неужели мне будет позволено передвигаться самостоятельно? — не удержалась от новой шпильки.
— Не перегибай палку, — процедил Николас сквозь зубы.
Ага, наконец удалось задеть эту хладнокровную ящерицу.
— Но если попробуешь сделать глупость, — предупредил он вкрадчивым тоном, от которого вдоль позвоночника пробежал холодок, однако фразу так и не закончил, оставив меня одну.
Видимо, муж решил предоставить возможность самой дофантазировать последствия. Не знаю, что Николас задумал сделать с папой, но завтра мне нужно придумать способ, как сбежать.
А еще как пережить будущую ночь. Точнее пусть это драконище переживает за то, как бы я его не придушила в постели!
Николас
— Все идет по плану? — бодрым тоном осведомился Георг, входя в комнату.
Однако кузен, напоровшись взглядом на бокал с виски в моей руке, тут же хмуро сдвинул брови и пристально уставился мне в лицо.
— Не раскалывается? — сочувственно поинтересовался он, усаживаясь в кресло напротив.
— Смотря о ком речь, — ответил я, поигрывая жидкостью в стакане и наблюдая за оседавшей на стекле масляной пленкой от алкоголя.
Георг понимающе хмыкнул.
— Судя по тоскливому выражению и печальному тону, предположу, что семейная жизнь не ладится?
— С каких пор ты такой проницательный? — кисло бросил я и залпом опрокинул в себя содержимое бокала.
Терпкая горечь вскоре сменилась шоколадным послевкусием, вызывая чувство удовлетворения. Хоть что-то понятное и предсказуемое в моей жизни. С появлением в ней Ксюши все пошло наперекосяк.
— Я вообще в людях разбираюсь, — самодовольно протянул кузен.
Я не удержался от скептического взгляда в его сторону.
— Ты-то?
Георг во многих отношениях был достойным мужчиной, преданным семье и тем, на которого всегда можно было положиться. За исключением некоторых моментов, как в случае, когда он явился в дом Иванки и напугал Ксюшу. За что, собственно, и получил. Однако в качестве психотерапевта замечен не был.
— Да я быстрее тебя смекнул, что ты неровно дышишь к своей бывшей жене, — с важным видом сообщил он, откидываясь на спинку кресла. — Точнее к настоящей.
— И как ты это понял?
— Когда ты врезал мне по носу, — криво ухмыльнулся кузен.
— Ты оскорбил ее, — напомнил я, считая такое поведение самим собой разумеющимся.
— Ага. Сколько раз я довольно колко отзывался о Дане, что-то ни разу не прилетало.
Ладно, тут тяжело было спорить.
— И вышитую Ксюшей хазу ты забрал у меня с таким видом, что не отдай я тебе тот неказистый платочек, ты бы точно обернулся в зверя, — добил Георг, многозначительно поигрывая бровями.
— Хорошо, я понял. Ты стал наблюдательным, — я неохотно признал правоту кузена.
Правда его следующий вопрос поставил меня в ступор.
— Я только не пойму, чего она выделывается?
Я недоверчиво уставился на Георга.
— Забираю обратно свои слова про наблюдательность.
— Что? — озадаченно нахмурился кузен.
— То есть тот факт, что ее отец у нас под надзором тебя совсем не смущает?
— Так это за дело, — пожал плечами он.
Я не стал продолжать тему женской душевной организации и вместо этого перешел к обсуждению плана завтрашнего мероприятия. Драконьи гонки — значимое спортивное событие, практически обязательное к посещению. Так что на арене соберется почти вся резервация.
Это был довольно удобный момент, чтобы осуществить задуманное. Мне нужен был портрет виновного в смерти моего отца. Однако Михаил ни за что им просто так не поделится. Придется идти на крайние меры.
Я не особо верил в то, что тесть выкрал зеркало Петара, но чутье подсказывало, что отец Ксюши был замешан. Возможно косвенно. Во что я точно не верил, так это в совпадения. Но тесть оказался крепким орешком. Слова из него выдавишь. И было вполне очевидно, что Ксюше ничего неизвестно о его планах. Он почти всю жизнь скрывал от нее существование других миров.
Что касалось жены, этой ночью я сам пришел к ней в комнату. После нашего неудачного разговора, Ксюша была мне рада примерно так же, как и таракану на кухне. Не проронив ни слова, она бросила одну из подушек на диван, а сама улеглась в постели, надежно завернувшись в одеяло.
Что ж, ее позиция была предельно ясной.
Проигнорировав намек отправляться спать на неудобный диван, я забрался в кровать к жене, примостившись на краю ее подушки. Я не увидел, но почувствовал, как напряглась ее спина, как Ксюша затаила дыхание, но даже не пошевелилась, видимо решив полностью меня игнорировать.
Меня тянуло к ней невыносимо. Я был безумно зол, когда узнал, что она добровольно поехала с отцом в цитадель для развода. Умом понимал, что мое поведение не выдерживало никакой критики, но в тот момент мне просто выключило мозги. Сработал исключительно
