полиции.
Он вытаращил на меня глаза.
– Позвони в полицию и сообщи им, что нашел зацепку! – закричал я.
Он отвел взгляд и продолжал сидеть. Согнул колени и положил на них голову. В такой скрюченной позе он казался меньше. Нет, он не просто казался меньше. Он действительно уменьшился и превратился в восьмилетнего мальчика.
Мальчик поднял голову. Его глаза сказали мне, что он на грани слез. Я сел рядом и похлопал его по плечу, пытаясь утешить.
– Я понимаю, что у тебя шок, но завтра тебе станет лучше, – сказал я. – Поверь, у тебя будет все нормально.
На миг я был захвачен врасплох, сообразив, что эти слова обычно говорила мне моя сестра.
Мальчик зарыдал, а я продолжал гладить его по плечу. Он плакал молча и, обессилев, так и заснул. Тогда задремал и я.
Проснувшись, я обнаружил, что лежу на полу. Какой странный сон.
Я лежал в неловкой поле, скрючившись, и теперь у меня онемело все тело. Потянувшись, я зевнул и посмотрел на часы. Три часа утра. Я снял часы и переоделся в свитшот и домашние штаны. Вернулся в гостиную, чтобы выключить свет, но замер с поднятой рукой.
Что это такое? Из-под низкого столика торчал толстый коричневый конверт. Я наклонился к нему. Он был вскрыт, и я уже знал, что в нем, мне не нужно было доставать из него копии.
Значит, это был не сон. Моя сестра пять лет назад действительно была беременной.
На следующий день я отпросился с работы и решил найти клинику «Кобаяши».
Я понимал, что мог просто передать конверт в полицию. Они наверняка лучше расследуют эту историю, чем я, но моя сестра наверняка не хотела бы, чтобы кто-нибудь узнал о ее беременности, и я чувствовал себя обязанным уважать ее решение.
Судя по адресу на медицинском бланке, клиника находилась в пригороде Куромачи. Это час на поезде от Акакавы, а потом еще надо было ехать на автобусе.
Вокзал в Куромачи показался мне полусонным. С поезда сошли только семь пассажиров, включая меня. Казалось, здесь даже время текло медленнее. Люди шли без спешки, контролер еле шевелился, и стоявший рядом со мной парень тяжело, с досадой вздохнул.
Я прошел в информационный центр и показал его сотруднику нужный мне адрес. Он направил меня на автобусную остановку возле вокзала.
– Какой автобус мой? – спросил я.
– Любой, – ответил сотрудник информационного центра. – Тут ходит только один автобус.
Я ждал прибытия автобуса двадцать минут. Он пришел почти пустой. Кроме меня в нем ехали пожилая пара и женщина с купленными в магазине продуктами. Я показал водителю адрес клиники, он кивнул, и я сел во втором ряду.
Поездка была напряженная, автобус мчался по извилистым дорогам. Остановки находились далеко друг от друга, и автобус часто проезжал их из-за отсутствия желающих сесть в него. Я глотал мятные таблетки, чтобы меня не укачивало.
Примерно через полчаса водитель автобуса крикнул:
– Молодой человек, ваша остановка!
– Спасибо. – Я торопливо сошел.
На меня напал приступ головокружения и дурноты. Был полдень, солнце на максимуме. Мне надо было бы взять с собой что-нибудь на голову, но я не ожидал, что в сентябре будет такая страшная жара. Не зная, куда идти, я перешел на другую сторону улицы, к магазинчикам.
Возле хозяйственного магазина старик продавал напитки. Жестяные банки охлаждались в белой коробке на кубиках льда. Я купил банку «Покари» и спросил про клинику.
– Ты вышел не на той остановке, – ответил он. – Теперь тебе придется либо идти пешком, либо ждать следующего автобуса, но они ходят редко.
Я решил идти, и это была большая ошибка – до следующей остановки было больше мили. Когда я дотопал до нее, моя майка была совершенно мокрой от пота. Не зная дороги, я смотрел на дорожные знаки и хотя бы нашел нужную улицу. Значит, клиника где-то близко. Я допил «Покари» и возобновил поиски.
По указанному адресу я обнаружил огороженную стройплощадку. Я еще раз проверил – я не ошибся. Клиника должна быть там. Я заглянул в приоткрытые ворота, но не увидел ни души.
Я бродил вокруг стройки, высматривая кого-нибудь, с кем можно поговорить. Наконец увидел пожилую женщину, подметавшую крыльцо. Понаблюдал за ней, прежде чем подойти к дому. Она была согбенная и дважды прекращала работу и терла спину. Звук метлы по кафелю напомнил мне о доме.
– Доброе утро, – поздоровался я. – Я ищу женскую клинику «Кобаяши». Вы не подскажете, где это?
Она посмотрела на меня прищуренными глазами.
– Я ищу женскую клинику «Кобаяши», – повторил я медленнее и громче.
– Клиника… – Она кивнула. – Больше нет… больше нет… все… – Она показала рукой в сторону стройплощадки. – Больше нет.
– Они переехали куда-нибудь?
Она опустила голову и продолжила подметать, словно меня и не было. Вскоре после этого из дома вышла девочка в форме средней школы. На ее запястье болтались яркие пластиковые браслеты, а в руке она держала леденец на палочке.
– Моя бабушка плохо слышит, – сообщила девочка. – Но она уже сказала, что клиника уехала.
– Когда это случилось?
– Два или три года назад. Застройщик планирует построить тут торговый комплекс, но у него начались какие-то проблемы с деньгами, так что проект оказался подвешен.
– Ты знаешь, куда переехала клиника?
– Без понятия. – Она лизнула леденец.
Я поблагодарил ее за информацию и ушел. Старуха все еще подметала, а девчонка вернулась в дом.
На углу я увидел супермаркет. Я зашел, чтобы купить бутылку воды, и, воспользовавшись возможностью, спросил про клинику, но торговец сказал, что приехал в этот город лишь несколько дней назад.
– Я слышал только, что стройку пока заморозили.
Я еще походил, расспрашивая людей. Домохозяйку, возвращавшуюся из супермаркета, группу детишек, игравших в прятки, и почтальона, ведущего велосипед со спущенной шиной. Никто из них не знал, что случилось с клиникой – казалось, она просто растаяла в воздухе.
Истратив последние силы, я вернулся на автобусе к вокзалу. По дороге в Акакаву я попытался заснуть, но не смог. Меня тревожил коричневый конверт в моей сумке. У меня было слишком много неотвеченных вопросов.
Глава 23
Осень, луна
В ту ночь я катастрофически нуждался в сне, но мой мозг не желал успокаиваться. Уже после полуночи я с открытыми глазами ворочался, ворочался в постели. Ночь тянулась и тянулась; темнота давила на меня.
Лунный свет пробивался в щель между толстыми бархатными шторами. Он падал на белый потолок и освещал дорожку, где отстала краска. Сколько времени потребуется, чтобы краска упала? Месяц, год, десять лет?
В такие ночи, как эта, время стояло на месте, а мои чувства обострялись. Шум случайного автомобиля, проехавшего вдалеке, пронзал мой слух. Если бы я сосредоточился, я мог бы даже различить тиканье будильника. Мне оставалось только надеяться, что завтра время вернется в норму.
Я встал и пошел на кухню за пивом. Вот невезуха – оно кончилось тогда, когда мне без шуток требовалось выпить.
Ближайший круглосуточный супермаркет находился в двух километрах от моего дома, если идти прямиком через парк. Ночь была холодная, хотя ветер стих. Я ускорил шаг, чтобы согреться.
Яркие огни и красочная реклама на стеклянных панелях магазина представляли собой разительный контраст со скудно освещенным парком. Я толкнул дверь; звякнул колокольчик. И хотя я пришел в такой поздний час, в магазине находился еще
