— Можешь от него избавиться, потому что носить эти вещи тебе не придется.
— Прошу меня простить, мадам. Моя попытка возразить вам оказалась неубедительной. Но по правде говоря, я не хочу менять свой гардероб. Во-первых, в этом нет необходимости, а во-вторых, мне мои вещи нравятся. Однако я благодарю вас за заботу обо мне. — Особенно ей нравилось бледно-желтое платье из муслина с корсажем из тафты, в которое она была одета за завтраком. А ведь скорее всего именно эти вещи вызвали неодобрение маркизы, вот она и предложила Одрианне сменить гардероб.
Женщина попроще уступила бы невестке. Но не такой была леди Уиттонбери. .
— Я забочусь о себе и моем сыне точно так же, как о тебе, — заявила маркиза. — Некоторые твои платья не самого лучшего цвета и фасона.
Говорила она довольно ласковым тоном, однако ее слова все равно прозвучали резко. При этом она улыбалась, и выражение ее лица вполне могло бы подействовать на расшалившегося ребенка, которого силой заставляли повиноваться, когда обычные уговоры не помогают.
— Каждое платье было куплено у хорошего портного, мадам, — проговорила Одрианна. — И фасоны платьев взяты из последних журналов, которыми пользуются светские дамы. Это не вызывает сомнений, потому что они носят платья таких же фасонов. Кстати, я не только что приехала в город из деревни на телеге, и в моем гардеробе нет немодной одежды. Да, возможно, некоторые мои туалеты вам не по вкусу, но это совсем другое дело.
— Мой вкус считался безупречным, когда я была еще моложе тебя, — отчеканила маркиза. — Можешь спросить кого угодно. И я сейчас хотела помочь тебе советом, но вижу, что это была ошибка.
— Вы были маркизой даже в ту пору, когда были моложе меня. И из-за этого никто не стал бы критиковать ваш вкус, несмотря на то что люди о нем думали, — парировала Одрианна.
Предположение, что кто-то хвалил ее лишь из лести, удивило леди Уиттонбери.
— Как я вижу, ты — нахальная, неблагодарная девчонка!
— И вновь я не могу с вами согласиться, мадам. Вовсе я не неблагодарная, к тому же я уже далеко не девочка. А это означает, что я уже достаточно взрослая и в состоянии сама выбрать себе гардероб.
Возмущенный взгляд леди Уиттонбери мог бы заморозить океан. Встав со стула, она выплыла из комнаты.
Одрианна ругала себя, но ее сердце было против того, чтобы молча сносить чьи-то обидные высказывания. Она не оскорбляла леди Уиттонбери. Как раз наоборот. Но, подозревала Одрианна, наверху этот случай будет преподнесен так, будто она наговорила бог знает чего. Она напряглась, ожидая, что Себастьян позовет ее к себе, когда закончится его завтрак.
Это произошло довольно быстро. Одрианну даже слегка затошнило, когда она представила, что сейчас начнется. Себастьяна она обнаружила в его спальне, где он занимался какими-то бумагами. Он был одет в костюм для верховой езды, и вид у него был какой-то рассеянный. Едва взглянув на Одрианну, он снова устремил взор на документы, быстро просматривая их содержание.
— Мне сказали, что ты сильно повздорила с матерью, — промолвил он.
— Мы с ней кое в чем не сошлись во мнениях, но я с ней не повздорила. И вела себя уважительно по отношению к ней, — ответила Одрианна.
— Но она сказала, что ты отказалась выполнять ее желания. И не выполнила ее указания, — добавил лорд Себастьян.
— Да.
Себастьян еще несколько минут проглядывал документы, а затем наконец поднял на Одрианну глаза. Потянувшись к ней, он прикоснулся к ее руке.
— Так это одно из тех платьев?
Итак, маркиза описала ему весь их разговор. Одрианне было неприятно, что муж рассматривает ее. И если он велит ей выбросить это платье для того, чтобы выполнить пожелания маркизы в отношении ее туалетов, тогда этим утром в доме действительно разразится скандал.
— Я, конечно, не эксперт в делах моды, но это платье, равно как и остальные твои наряды, мне вполне нравятся, — промолвил он. — Она постарается навязывать тебе свое мнение. Это вполне в ее духе. Но она может кое в чем помочь, если тебе понадобится ее помощь. Однако полагайся только на свое мнение. Выказывай ей уважение, которого она заслуживает, но не забывай, что я — единственный человек в этом доме, который может потребовать от тебя повиновения.
Себастьян настолько удивил Одрианну, что она порывисто обняла его. А потом, наклонившись к нему, поцеловала его в губы.
Себастьян заключил ее в объятия и опустил на жену взгляд — наполовину удивленный, наполовину серьезный.
— Может, мне попросить мать, чтобы она ссорилась с тобой почаще? — спросил он улыбаясь.
— Нет, надеюсь, ты этого не сделаешь! — воскликнула Одрианна. — Да и зачем?
— Если я захочу близости, предварительная ссора с матерью может стать первым актом, раз ты готова целовать и обнимать меня после общения с ней.
Одрианна рассмеялась:
— Но это же был всего лишь поцелуй. И ты получаешь то, чего хочешь, когда захочешь.
Загадочно улыбнувшись жене, лорд Себастьян вновь переключил внимание на документы.
— Да, думаю, именно так. Все, что хочу и когда хочу, — промолвил он.
Едва Себастьян ушел, за Одрианной послал маркиз. Он встретил ее в библиотеке в том же самом глубоком кресле, на которое его обычно усаживали. Когда Одрианна вошла, Морган отложил книгу, которую читал.
— Мне сказали, что в доме произошел скандал, — промолвил он.
Похоже, леди Уиттонбери постаралась как можно драматичнее изложить произошедшее, раз уж оба брата сочли нужным поговорить об этом.
— Между нами было всего лишь недопонимание, можете мне поверить, — отозвалась Одрианна.
— Брат должен перевезти вас в другой дом, — сказал Морган. — Но если я предложу это, он меня не послушает. А вот если вы скажете ему, что чувствуете себя здесь несчастной, он примет это к сведению.
— Если вы говорите, что он этого не сделает, значит, он не передумает и меньше всего внимания обратит как раз на мою просьбу.
— Я поговорю с ним от вашего имени.
— Прошу вас не делать этого, — взмолилась Одрианна. — Я не хочу, чтобы мое присутствие вызывало какие-то проблемы, особенно между вами.
Глубоко вздохнув, Морган опустил глаза на краешек одеяла, прикрывавшего ему ноги, а потом взглянул на Одрианну.
— Себастьян живет здесь только из-за меня, — проговорил Морган. — Но теперь у него появилась еще одна ответственность. Скажите ему, что вы хотели бы жить в собственном доме, если вам этого действительно хочется.
Одрианна присела на стул рядом с Морганом. Обычно на него садилась только маркиза.
— А чего бы хотели вы? — тихо спросила она. — Это ведь тоже важно.
Его лицо обрело бесстрастное выражение.
— Я научился мириться со множеством вещей, — промолвил маркиз. — В основном это касается того, что почти все, чего бы я хотел, теперь мне недоступно.
