чем следовало бы.
Это первый раз, когда она добровольно прикасается ко мне с тех пор, как вернулась. Кто-то скажет, что я не оставил ей выбора, но мне плевать.
Я все еще наслаждаюсь каждой минутой, когда ее тепло смешивается с моим. Да, я мог бы попросить Виктора высадить нас перед конспиративной квартирой, но как еще я мог добиться того, чтобы Саша так прижималась ко мне?
Слишком быстро мы приехали в безопасное место, которое находится примерно в двух часах езды от дома, плюс те двадцать минут, в течение которых я наслаждался прикосновениями Саши.
Кроме того, я явно сексуально неудовлетворен, потому что мой член не желает со мной мириться, пока я не погружу его в киску своей жены. Однако он любит подергиваться при малейшем прикосновении, так что его нынешнее состояние — это состояние полного раздражения.
— Мы на месте? — неуверенно спрашивает она.
— Почти, — я открываю главную дверь отпечатком большого пальца. Только отпечатки Виктора, Максима и мой могут открыть эту дверь или любую другую дверь на территории.
После того, как мы вошли внутрь, мы пересекаем сад и направляемся к пристроенному гаражу, где находится Антон. Я снова открываю дверь отпечатком большого пальца, затем снимаю повязку с глаз Саши.
Она щурится, хотя небо темнеет.
Я указываю подбородком вперед, и она недоверчиво смотрит на меня, прежде чем осторожно войти внутрь и сделать несколько шагов вниз по лестнице.
Стены подземного бункера, спрятанного под гаражом, звуконепроницаемы и ударопрочны. Он был построен моим отцом, чтобы выдержать бомбы, если понадобится. Не знаю, кто, по его мнению, мог его бомбардировать, но он всегда был параноиком до мозга костей.
В остальном помещение большое, поэтому металлическая кровать в углу и несколько полок, разбросанных вокруг, выглядят как попытка малыша украсить комнату.
Саша останавливается, когда видит, что ее брат сидит на кровати со скрещенными ногами, глаза закрыты, а руки беспечно лежат на коленях, как будто он находится в позе медитации.
Наручники, которые должны быть на его запястьях, висят на стене.
Максим отжимается на одной руке в другом конце комнаты, но при виде нас встает.
Саша бежит к Юрию — извините, Антону. Не надейтесь, что я буду следить за его множественными личностями.
— Тоша, — она останавливается рядом с ним.
Он открывает глаза, смотрит на нас с Максимом, потом снова на сестру с холодным выражением лица.
— Что ты здесь делаешь?
— Что ты имеешь в виду? Я пришла проведать тебя.
— Уходи, — приказывает он. — И я имею в виду не отсюда, а из страны.
Я убью этого ублюдка.
Максим застывает рядом со мной, скрестив руки.
— О чем ты, черт возьми, говоришь? Я не брошу тебя, — возражает она.
— Я приказываю тебе.
— Нет, — она поднимает подбородок. — С меня хватит приказов от тебя, дядюшки и Бабушки. Отныне я буду делать то, что хочу.
Это моя женщина.
— Саша… — предупреждает он.
— Я не уеду, Тоша. Не без тебя.
Он ненадолго закрывает глаза и испускает разочарованный вздох.
— Неужели ты не видишь, что он использует тебя против меня?
Он — это я, если никто не понял.
— Мне все равно, — она сжимает его руку. — Со мной все будет в порядке.
Я подхожу к ним и обхватываю ее плечо рукой.
— Я хорошо позабочусь о своей жене.
— Ты, ублюдочный… — он делает выпад, чтобы ударить меня, но Максим мгновенно настигает его и прижимает к матрасу ударом локтя по горлу.
— Прекрати, остановись! — Саша безрезультатно дергает Максима за плечо.
Лицо Антона краснеет, когда он бьет Максима по руке, но чем сильнее мой охранник сдавливает его трахею, тем слабее становится его борьба.
— Макс! — кричит она, но он ее не слышит. — Пожалуйста, отпусти его.
Наконец, она понимает, с кем ей следует говорить, и поворачивается ко мне.
— Скажи ему, чтобы он остановился.
Я смотрю на нее сверху вниз.
— Сначала извинись.
— Извиниться за что?
— За то, что бросила меня. За то, что заставила меня поверить, что ты мертва. Я хочу, чтобы ты сказала, что тебе чертовски жаль.
— Пошел ты, — выдавливает она.
Я приподнимаю плечо, когда в воздухе раздаются судорожные вздохи Антона, смешанные с его отчаянной борьбой за дыхание.
— Макс, пожалуйста, — умоляет она его, но он все еще не слышит ее. Судя по покрасневшему лицу ее брата, у него осталось около минуты до того, как он перейдет на другую сторону. Если не меньше.
Саша смотрит на меня со слезами на глазах.
— Извини меня.
— За что?
— За то, что полюбила такого монстра, как ты.
Моя челюсть сжимается, и я испытываю искушение придушить ее на хрен, но я не уверен, что не убью ее, если поступлю так.
— Отпусти его, Максим.
Мой охранник, кажется, не слушает, поэтому я толкаю его, дестабилизируя его локоть от шеи Антона.
— Я сказал отпустить его.
Он смотрит на меня, как будто только что вышел из транса, что вполне возможно.
Антон кашляет, звук грубый в огромном пространстве. Саша садится рядом с ним и поглаживает его по спине. Выражение ее лица — чистый ужас.
Не то, на что я рассчитывал.
Я смотрю на Максима. Он медленно опускает голову, потому что точно знает, как сильно он облажался.
Может быть, я тоже облажался, поскольку не уверен в том, что мой следующий план сработает так, как я надеялся.
Глава 15
Саша
Я так близка к точке извержения.
Хаотичные эмоции бурлят во мне, и я хочу разразиться вспышкой насилия или испустить протяжный крик.
Лишь бы причинить боль мудаку, который держит меня за руку и ведет через хрен знает что.
Опять же, мне пришлось надеть повязку на глаза, чтобы я не узнала, где он держит моего брата.
В голове гудит напоминание о том, что Макс может убить его в любую секунду. Черт, если бы Кирилл не применил силу раньше, я, возможно, сейчас оплакивала бы смерть своего брата.
Мой друг не сказал мне ни слова, не говоря уже о том, чтобы попытаться объяснить, почему он игнорирует все сообщения, которые я отправляла в течение последней недели.
Может быть, Антон был прав, и Максим слепо предан Кириллу, а значит, без колебаний убьет моего брата, если мой чудовищный муж
