мне нужно до завтра, ты понял меня? До завтрашнего утра…
Кейр успел так накрутить себя во время этого разговора с Хотой, что, когда он добрался до постели в родной квартире и попытался, наконец, закрыть глаза в темноте и расслабиться, то понял, что совершенно не может уснуть.
А может быть, это было даже и не совсем из-за разговора, а просто вообще… от нервов.
После такого-то денёчка…
С улицы то и дело доносился глухой гул проезжающих поездов, необычно громкий – наверное, из-за сырости. От распахнутого окна тянуло ледяным сквозняком. Ну да ладно, холода он не боится, а иначе здесь было бы и вовсе нечем дышать…
Парень скинул одеяло на пол и перевернулся на бок, засовывая обе руки под подушку. Ладоням сразу стало жарко. Матрас казался чересчур жёстким; от простыней пахло чем-то затхлым и кисловатым, словно из корзины для грязного белья. Сколько же времени он, интересно, их не менял? Да когда он спал-то тут вообще в последний раз?
«Может, лучше просто махнуть назад в Цитадель?» – подумал Кейр, раздражённо переворачиваясь на другой бок. Вот чего он здесь, спрашивается, дожидается? Монетки под подушкой от какой-нибудь там зубной феи?
Но, с другой стороны, завтра – то есть, чёрт подери, уже сегодня – с самого раннего утра нужно уже снова быть здесь, в Нью-Йорке. Ну и в чём тогда смысл покидать внешний мир всего на пару часов и нырять на дно океана просто из-за того, что у тебя, видите ли, случилась бессонница?
Хотя… может быть, тули-па удалось уже узнать что-нибудь новое про Аспида? Найти его… как там объясняла Правительница… через вот эти же самые их Нити и всякое там такое?
…и зачем пацан вообще мог понадобиться ни-шуур, интересно? Ведь вроде бы старшие тули-па всегда говорили, что брать пленных не входит в число привычек их врагов…
Хотелось бы верить, конечно, что насчёт «медленной смерти» Тео ввернул всё же так, для острастки и в воспитательных, так сказать, целях – в конце концов, подобные присказки из серии «чтоб не повадно» всегда были более чем в его духе. Или он имел в виду, что Аспид может всерьёз захотеть сделаться перебежчиком? Тогда, конечно, случиться может всё…
Кейр открыл глаза, потом перевернулся на живот, обнял руками плоскую как блин подушку и уткнулся в неё носом. Да ну, нет, чёрт, глупости. Аспид же тули-па, ну вот с чего бы ему?
С другой стороны, силовой след-то ведь тогда и правда вёл в сторону…
Из квартиры наверху отчётливо доносились отголоски неопределённых рэперских речёвок. Чёрт побери, да заткнутся они уже когда-нибудь или как?! Хотя нет, судя по всему, там в самом разгаре отмечание Хэллоуина, а значит, это у них на всю ночь…
Парень снова перекатился на спину и потёр ладонями отчего-то разгорячённое лицо.
…а вот если Аспида там чем-нибудь шантажировать будут? Или вообще пытать?
Вряд ли ведь все ни-шуур такие уж невинные детки, как его маленький мотылёчек (ну то есть не «его», конечно, а просто… ну просто мотылёчек, тут же поправил себя парень) – иначе тули-па не считали бы их хоть сколько-нибудь серьёзными противниками…
Твою мать, сколько, интересно, сейчас уже времени вообще?
Кейр дотянулся до лежащего на полу рядом с кроватью телефона, провёл пальцем по дисплею – и мобильник вдруг завибрировал прямо у него в руках, заставив парня вздрогнуть.
Входящий вызов.
Фея Динь-Динь из старого мультика на аватарке.
«Ну вот. Довспоминался, называется, – парень чертыхнулся про себя. – Почему она, интересно, звонит? Чёрт. Никогда же раньше не звонила… Может быть, лучше не отвечать?»
…а вдруг у неё там что-нибудь случилось?
«Да ладно», – нервно оборвал себя Кейр.
В конце концов… Он-то уж точно никогда не собирается становиться перебежчиком.
И светлячок ровным счётом ничего про него не знает. И не узнает. И вообще это всё почти что анонимно. Просто ни к чему не обязывающий трёп, всё равно что с какой-нибудь там смертной. Ничего конкретного или там опасного.
Ведь правда?
* * *
– Слюнтяи… – мальчишка презрительно поджал губы. – Правители давно бы уже посадили вас всех пятками над костром, а потом только… может быть… начали задавать вопросы.
– А тебе, значит, так сильно хочется быть посаженным над костром? – начал Навид, медленно закипая.
Разговор в подобном тоне продолжался уже битый час, и Диана отчётливо видела, что терпение у черноволосого начинает понемногу иссякать.
– Хватит, пожалуйста, – тихо попросила она. – Он же совсем ещё ребёнок…
– Я не ребёнок! – выкрикнул мальчик. – Я давно мужчина, в отличие от тебя… паршивый предатель своей расы! – добавил он, яростно глядя на Навида.
Тот сделал шаг вперёд, мгновенно наливаясь кровью.
– Ну раз уж тебе так непременно хочется говорить со мной по-мужски, щенок…
– Прекрати немедленно! – Диана резко перехватила его занесённую для удара руку. – Он же тебя просто провоцирует, неужели ты не понимаешь?
– А вот сейчас и спровоцирует, – огрызнулся Навид, выдёргивая у неё ладонь. – Будешь мне доказывать, что если этот тули-па выглядит так, будто ему нет ещё пятнадцати, он чем-то сильно лучше остальных своих сородичей?
Диана пристально посмотрела ему в глаза, и черноволосый отвернулся, пробормотав что-то неопределённое, и стал старательно разглядывать маленькую финиковую пальму, стоящую в глиняном напольном горшке в углу около окна, как будто вдруг увидел среди её островерхих желтоватых листьев что-то страшно интересное.
Всё было неправильно.
Диана видела, что мальчишке сейчас горько, очень страшно, одиноко, стыдно – видела, но никак не могла объяснить. Тянущиеся от него энергетические токи, пронизывающие душный воздух спальни, просто болезненно били ей по нервам слабыми электрическими разрядами.
«Это всё эмпатия», – подумала женщина. При работе в школе эмпатия ей всегда только помогала. Сейчас – мешала.
Диана знала, что все ни-шуур были в той или иной степени эмпатами, но те, кто поопытнее, наверное, просто умели как-то осознанно этим управлять. Знали, как вести себя, чтобы ощущения, транслируемые чужим сознанием, не затмевали свой собственный рассудок. В конце концов, у них действительно есть одна, самая главная задача… и Диана полностью доверяла Хауку.
…но она никак не могла избавиться от ощущения, что они сейчас всё, совершенно всё делали не так.
Только вот КАК надо делать, женщина не знала. В бою она и то всегда чувствовала себя уверенней. В бою, в конце концов, всё обычно бывает гораздо проще…
– Ему действительно нет пятнадцати, Навид, – Алекс присел на краешек резного деревянного письменного стола, задумчиво вертя в пальцах пульт от силового замка. – Ты же сам чувствуешь, что это не
