представлял, как ты скачешь на моем члене, с того самого утра в моей комнате.
Я касаюсь губами ее губ, в то время как руками скольжу вверх по ее бедрам и животу, пока не обхватываю сиськи. Они, мягкие и увесистые, идеально умещаются в моих ладонях. Пальцами, через кружево лифчика, я сжимаю ее соски, наслаждаясь тем, как они твердеют от моих прикосновений.
– Нет, я думал об этом еще с той ночи в «ИксЭс».
Опираясь на мои плечи, Сера приподнимается на коленях так, что я едва не выхожу из нее. Мое тело протестует, и я рефлекторно приподнимаю бедра, движимый первобытным желанием остаться внутри нее по самые яйца. Губы Серафины растягиваются в застенчивой улыбке, когда она замирает. Я же схожу с ума от предвкушения.
– Вот так? – она опускается, полностью вбирая меня в себя. Это настолько приятно, что, клянусь, я почти теряю сознание.
– О, черт возьми, да, – слова срываются с моих губ мучительным стоном. – Именно так.
Это все равно что воплотить в жизнь фантазию. Я целыми неделями грезил о ней, видел о ней сны и даже дрочил, представляя ее. И тем не менее, реальность оказалась куда лучше. Я еще никогда не был так возбужден. Ее маленькая мини-юбка делает момент еще более острым.
Приподняв клетчатую ткань, прикрывающую ее бедра, я смотрю туда, где соединяются наши тела. При виде того, как она обвивается вокруг меня, при виде ее розовых складочек, набухших и скользких от возбуждения, мой член становится еще тверже.
– Вот так, – хриплю я, наблюдая, как ее блестящая киска скользит вверх и вниз по моему члену. – Только посмотри, как ты принимаешь мой член. Каждый его дюйм.
Я сдавленно стону, потому что Серафине явно нравится, когда ее хвалят. Она ускоряется, каким-то образом вбирая меня еще глубже и я, прохрипев ее имя, заполняю ее. Как бы мне ни хотелось побить наш рекорд в три оргазма, это случится не сегодня вечером.
Серафина снова прижимается ко мне, покачивая бедрами. Я словно в раю и опасно близок к тому, чтобы потерять над собой контроль. Все, что мне остается, это позаботиться, чтобы и она достигла разрядки.
Обхватив ее талию руками, я приподнимаюсь, чтобы тереться основанием члена о нужное место.
Она приоткрывает рот в тихом вздохе.
– Тай, это слишком хорошо. Я… Ох, я не смогу.
– Сможешь. Мы оба знаем, что ты способна на большее, – просунув руку между нашими телами, я дразню клитор Серафины, медленно потираю его круговыми движениями. Ее тело дрожит, а киска пульсирует вокруг моего члена.
Еще несколько прикосновений моих пальцев – и у Серы перехватывает дыхание.
– Ох, – кричит она громче, чем следовало бы, но я не обращаю на это внимания. – О боже!
– Хорошая девочка, – удовольствие нарастает у основания моего позвоночника. Предупреждающий сигнал о том, что лучше притормозить, но Серафина так близка к разрядке, что ее уже не остановить. – Кончи прямо на моем члене.
Стенки ее киски сжимаются вокруг меня так сильно, что я больше не в силах сдерживаться. Меня пронзает раскаленное добела удовольствие, и я крепче сжимаю ее талию, пока не осознаю, что от этого на ее коже останутся отметины.
Когда мы оба кончаем, я прижимаюсь к губам Серафины, чтобы заглушить ее крик. Еще никогда я не кончал так сильно, пульсируя и подергиваясь внутри нее. Изливаясь в презерватив, пока она неистово целует меня, впиваясь ногтями в спину. Это лихорадочное, отчаянное и дикое чувство, словно я несусь навстречу забвению.
Тяжело дыша, она переживает последнюю волну удовольствия, пока мы оба не оказываемся слишком измученными, чтобы двигаться.
– Вау, – прижимается ко мне Серафина. У груди я ощущаю ее гулкое сердцебиение.
Я заключаю ее в объятия и притягиваю ближе.
– Я выжат, Динь. Выжат, как чертов лимон.
Другой, вероятно, испытывал бы чувство вины за то, что перешел черту. Однако я чувствую только первобытное удовлетворение оттого, что рискнул и был с Серой. И я хочу сделать это снова.
Когда мы оба приходим в себя, то неохотно отрываемся друг от друга. Серафина натягивает трусики, в то время как я опускаюсь на колени, чтобы поднять выпавшие из ее сумочки предметы: тюбик блеска для губ, пару ручек, розовый хайлайтер, ключи, телефон (который, к счастью, не пострадал) и мою шапку.
Пока я засовываю все это в ее сумку, то замечаю под стулом черную ленту для волос. По крайней мере, так мы не оставим никаких улик… кроме, разве что, использованного презерватива в мусорном ведре.
Я передаю Серафине сумочку и наклоняюсь для легкого поцелуя. И еще одного. Будет сложно не делать этого на людях. Хотя я даже не уверен, что подразумевается под «этим».
Я помогаю ей надеть пуховик. Когда Сера снова поворачивается ко мне, первым моим побуждением становится украсть еще один поцелуй. Ее сложно не целовать. Но так как мой разум отягощен кое-чем еще, я предпочитаю сначала спросить:
– Что мы делаем, Динь?
Может, нечестно перекладывать решение на ее плечи, но вопрос довольно логичный, учитывая, что я сам не знаю, как на него ответить.
Она морщит лоб и замирает.
– Зачем искать для этого название? Разве нам нельзя просто наслаждаться всем, как есть? Мы можем быть друзьями, которые целуются… а иногда позволяют себе и нечто большее. И это, для справки, никого больше не касается.
– Да? – меня охватывает облегчение. Серафина стала затишьем среди бури, в которую в последнее время превратилась моя жизнь. Между нами возникло что-то хорошее, и я не хочу все испортить.
– Ага, – она скользит бледно-розовыми ноготками по моей груди и целует меня в подбородок.
– Полегче, если не готова ко второму раунду, – стону я, когда мой член снова напрягается.
– Уже? – хихикает Серафина.
– Сер, мне двадцать один, и я спортсмен, а ты просто великолепна.
Когда в кармане вибрирует телефон, я вытаскиваю его, но мой взгляд падает на указанное на экране время. Мы оставались на арене дольше, чем следовало бы. Каким-то чудом нас никто не заметил.
– Лучше бы нам убраться отсюда, пока не нажили себе проблем, – добавляю я.
Когда мы выходим на улицу, Серафина достает из сумки мою шапку и, надев, поправляет локоны цвета розового золота. Я тут же чувствую, как мои губы растягиваются в одной из тех тупых ухмылок, которые только Сера способна вызвать.
– Надеюсь, ты понимаешь, что обратно тебе ее не получить, – замечает она, приглаживая волосы.
– Я на это и надеялся.
* * *
Какое неожиданное преимущество я получил, нарушив свой обет безбрачия? Я спал лучше, чем
