Когда на следующий день Антон Ребров не появился на работе,его секретарша Алиса позвонила ему домой, выждав некоторое время. Там ответили,что дома его не было со вчерашнего дня, и не очень по этому поводу волновались,потому что Антон часто практиковал такие ситуации – мог не ночевать дома безвсякого предупреждения, его домашние к этому привыкли. Но иное дело – чтобыпредседатель совета компании ГНК не вышел на работу. Полдня ждали звонка, потомсекретарша забила тревогу. Мобильник Антона был отключен, посовещались ивыяснили, что один доверенный охранник знал адрес «конспиративной» квартиры. Онсъездил туда, нашел там шефа в весьма красноречиво говорящей о его кончине позеи сделал самый умный в своей жизни шаг: позвонил не в офис, а ТеймуразуАполлоновичу.
Теймураз приехал, помрачнел и взял все в свои руки. Скандалзамяли, констатировали смерть от сердечного приступа, напечатали скромныйнекролог. Умный охранник получил повышение.
А экстренно собранный совет учредителей ГНК единогласноизбрал своим председателем Теймураза Аполлоновича Нодия.
* * *
Шанса поговорить с Олегом не пришлось ждать слишком долго –уже на следующий день, во вторник, Вероника позвонила с работы и попросилапосидеть с Димкой не до шести, как обычно, а до позднего вечера, потому что унее, дескать, какое-то мероприятие – фирма устраивает прием, никак нельзяпропустить, а у мужа, как всегда, срочная работа. Надежда согласилась, несмотряна то что предчувствовала неприятный разговор дома с собственным мужем.
Супруги – ее работодатели – явились вдвоем около двенадцатиночи. Глядя на их довольные лица, Надежда сразу сообразила, что были на приемеони вдвоем, уж очень одинаково блестели глаза – сразу видно, что люди провеливместе весь вечер. Ну что ж, нужно ведь и повеселиться, люди они молодые, сгрустью подумала Надежда, вспомнив свою молодость. Разумеется, о том, чтобыотпустить Надежду одну ночью, не было и речи, поэтому Олег вызвался подвезти еена машине до самого дома. Радуясь, что представился такой удобный случайпоговорить без помех,, Надежда уселась в машину.
– А что, Олег, – начала она, помолчав, –разве «Голден-Холл» уже функционирует? Принимает гостей? После того случая,когда стойка упала человеку на голову, они полностью восстановились?
– А как же! – откликнулся Олег. – Что жтеперь, закрывать его, что ли? Такие деньги в строительство вложены были!Постойте, Надежда Николаевна, а вы откуда знаете, что мы в «Голден-Холле» были?Вероника ведь вам не говорила!
– Правильно, не говорила, – подтвердилаНадежда. – Но я заметила у вас на капоте их фирменную наклейку.
– Верно, – засмеялся Олег. – Они на своейстоянке всем гостям бесплатно машины моют. И оставляют фирменный знак, напамять. А вы, я смотрю, женщина наблюдательная, ничего от вас не скроешь…
– Если бы, – вздохнула Надежда. – То есть яхочу сказать, что я, конечно, наблюдательная, но есть некоторые вещи, которыеменя очень интересуют, но выяснить их я не имею возможности.
– Например? – спросил Олег, глядя на дорогу.
– Не буду оригинальничать, – призналасьНадежда, – меня очень интересует вся эта цепочка убийств, которая задела ивашего директора…
– Ах вот вы о чем… – помрачнел Олег.
– Именно об этом. Вы, конечно, посчитаете меня простолюбопытной обывательницей, ищущей острых ощущений и с этой целью смотрящей всеподряд криминальные новости, но это не совсем так. Так что сделайте мнеодолжение, давайте побеседуем, пока едем, все равно вам деваться некуда.
Олег недовольно хмыкнул, но промолчал.
– Можете не выдавать мне никаких секретов, поговорим отом, что знают все, что сообщалось в средствах массовой информации. Я хочузнать ваше мнение, как компетентного человека: считаете ли вы, что все убийствадействительно связаны между собой?
– Может, и связаны, – неохотно согласилсяОлег, – но пусть о них о всех болит голова у милиции, а мне бы со своимубийством разобраться. Это Каморныи пусть разводит там турусы на колесах, ох,извиняюсь, Каморныи уже из игры выбыл… так найдется у них еще кто-нибудь, чтобыажиотаж поддерживать вокруг этих убийств!
– Ну хорошо, – примирительно заговорилаНадежда, – давайте говорить только об одном убийстве – вашего директораАркадия Бураго. Вы, я так понимаю, составили, так сказать, психологическийпортрет убийцы, этой учительницы?
– Составили, – угрюмо пробормотал Олег. – Навид нормальная женщина, одинокая только и довольно нелюдимая.
– Угу, на учете в психдиспансере не состояла, иначе быей детей не доверили, так ведь?
– Да, здоровая была.
– Но разве здоровый человек может вот просто так, заздорово живешь, расстрелять в упор свою жертву?
– Расстрелять-то он может, – протянул Олег, –да не в нашем случае, потому что там охрана стояла вооруженная и шансов уйтиживой у нее не было никаких.
– Вот! – обрадовалась Надежда. – И я об этомже. То есть что делал в этом случае инстинкт самосохранения, который присущкаждому нормальному человеку?
– Крепко спал, – прямо высказался Олег.
– Можно пренебречь инстинктом самосохранения, допустим,если очень ненавидеть свою жертву. Но в нашем случае этого не было, потому чтовы, я думаю, точно доказали, то Валерия Петровна не могла ненавидеть вашего директора,потому что никогда с ним не встречалась, то есть вообще никак не пересекалась.
– Да-да, конечно.
– Я вам больше скажу: я абсолютно уверена, что привскрытии покойной Анищенко эксперты не нашли в ее организме ни малейшего следанаркотиков и вообще никаких лекарств!
– Точно, – в голосе Олега появилисьзаинтересованные нотки.
– Ну так можете вы мне определенно сказать, что же сней произошло? Зачем она это сделала?
– Черт ее знает, – честно ответил Олег.
– Ну тогда слушайте меня. Я нарочно начала издалека,чтобы подвести вас к одной мысли. Вы небось производили обыск в ее квартире наулице Братьев Васильевых?
– Как вам сказать… официально обыск производиламилиция… но мы там тоже побывали, так сказать, по негласному соглашению смилицией нам разрешили.
– И когда вы беседовали с ее окружением, вам никто нерассказывал, что Валерия Петровна интересовалась… ну, колдовством, белой магиейи так далее? Дома у нее вы никаких материалов не нашли?
