с мечом в левой руке.
Есть ощущение, что за еще одним словом Виталия последует сокрушительный удар. Но я все же надеюсь, что монгол будет держать себя в руках.
– Этот меч – дар от великого хана Хубилая монгольскому народу, который он вручил нам, дабы мы были истинными правителями этих лесов, гор и долин. Великий хан оставил меч в пещерах, находясь в почти бредовом состоянии. Это было знамение, дарованное свыше. Меч остался на Арталоне, чтобы спустя много веков монголы, которые поселились в здешних долинах, знали, что у них есть полное право на жизнь здесь. Меч принадлежит нашему народу. И точка.
– Ану, не поймите меня неправильно. Я очень люблю легенды и красивые байки…
– Этот рассказ – не байка!
– Пускай так, но у вас нет документированных свидетельств, согласно которым меч может остаться у вашего народа. Ваши права на эту реликвию ограничиваются лишь легендой. Боюсь, этого мало для буквы закона. Мы вынуждены изъять меч для дальнейшего исследования. Свой вердикт мы сообщим позже.
Ану стал тяжело дышать – он не скрывает своей злости по отношению к тому, что происходит. Я могу его понять: Виталий ни слова не сказал о мече. Но я могу понять и Виталия как расчетливого командира, которому нужно было выполнить миссию по поимке опасного преступника и заручиться всеми возможными ресурсами. Он понимал, что если сразу скажет о том, куда собирается отправить меч после поимки Горностаевского, Ану ни за что не согласится отдать его для приманки.
Реакция вожака монголов была неожиданно спокойной:
– Что ж, я буду ждать вашего вердикта, – произнес Ану, протягивая проржавевшую реликвию Виталию.
– Вождь, что ты… – хотел было возразить здоровяк Нар, но Ану жестом остановил его порыв.
– Спокойно, брат. Так нужно. Мы доверимся уважаемому Виталию и будем ждать вердикта официальных властей. – Он говорил это с бешеной злостью, которую невозможно было убрать с лица.
Я понимала, что Ану произносит только то, что хочет слышать Виталий. Он не собирается так просто уступать меч, просто сейчас расклад сил явно не в его пользу. Наверняка в голове этого человека уже зреет какой-то план.
Виталий в знак благодарности кивает, принимает меч из рук Ану, передает его своему человеку, и тот уходит с реликвией. Затем прощается и сам Виталий, который уже готов присоединиться к конвою своих людей, повязавших Горностаевского, Корогодова и человека Арахова (поразительно, я до сих пор не знаю, как его зовут).
– Что ж, на этом попрощаемся. Спасибо за помощь, она была неоценимой. Сейчас я предлагаю вам дождаться следующего дня, и тогда, при нашем содействии и учитывая обвинения в адрес Павла Юрьевича, вас перестанут разыскивать, и вы сможете спокойно покинуть город. Или продолжить отпуск, даже не знаю. Надеюсь, нам не доведется больше встречаться… По крайней мере при таких условиях, – сказал Виталий, развернулся и ушел вслед за своими людьми.
Сейчас они сядут по машинам и уедут в неизвестном направлении, а уже завтра в новостях мы увидим сюжет о том, что коррумпированный мэр города Клиногорска сел за решетку.
Виталий только не акцентировал наше внимание на том, чтобы мы никому не говорили о своем участии в операции по поимке Горностаевского. Наверное, вылетело из головы, а может быть, он осознает, что все мы прекрасно это понимаем.
У Нара и Зула явно остались вопросы к своему вождю.
– Зачем ты отдать им меч? – спросил Зул на ломаном русском. – Мы только вернуть его.
– Зул, успокойся. Я не мог не отдать им его. Тогда нас увели бы вместе с другими заключенными. Мы вернем то, что наше по праву, – ответил Ану, подтверждая все мои догадки.
– Почему-то я не особо удивлена, что ты ответил именно так. Ану, я прекрасно понимаю, что значит для тебя и всего твоего народа эта реликвия, но…
– Нет, не понимаешь! – гневно обратился вожак ко мне. У меня создалось впечатление, что он не был таким гневным, даже когда хотел сжечь нас на костре. – Ты считаешь, что это просто ценный предмет, который мы чтим потому, что нам так сказали наши предки. Но это – нечто большее. Мы действительно верим в его силу, в то, что он является источником нашей жизни на этих землях. Спокойной и умиротворенной жизни. Такой человек, как Павел Горностаевский, уже давно придумал бы, как выселить нас с наших земель, у него есть на это основания, но нам всегда удавалось оставаться там. По какому-то удивительному стечению обстоятельств мы из года в год – еще при предыдущих мэрах – обходили юридические проволо́чки, и все жили с нами в согласии, давая нам волю существовать так, как мы того хотим. Но стоило скверному душой человеку позариться на нашу реликвию, как все пошло прахом. Меч передается из рук в руки, как какая-то игрушка. А он – не игрушка для нас!
На такой эмоциональный монолог я не смогла ответить сразу. Я понимаю чувства Ану. И понимаю всю эту веру в «священную силу реликвии», хоть сама абсолютно не верю в сверхъестественное – шаманов, ведьм, магические артефакты и прочее. Передо мной ситуация, в которой один человек украл у другого определенную вещь, но и этому другому данная вещь не принадлежит официально. Юридически Виталий поступил правильно. Но если бы я в своей практике обращала внимание только на юридическую сторону, то соглашалась бы защищать всех подряд, без разбора – даже таких подонков, как Горностаевский или Арахов. Да, я часто поддаюсь «человеческой», а не юридической стороне вопроса.
Мои мысли прервал Максим:
– У вас есть какой-то план, как вернуть меч? – спросил блогер.
Несмотря на то что за время наших рискованных приключений он сильно изменился, я не ожидала от него такого вопроса.
Кажется, не ожидал его и Ану, который с недоумением ответил:
– Пока нет. А что?
– Я практически уверен, что Арахов попытается заполучить меч, даже несмотря на то, что он сейчас у властей.
– Его человека взяли. Думаю, Виталий и его ребята способны разговорить даже такого крепкого орешка, – возражаю я.
– Женя, только не говори, что ты не видела ухмылку этого человека и у тебя не возникло ощущения, что у
