такое, что я лишусь дочери. Благо, Дилара постоянно успокаивала и поддерживала.
— Ты как, родная? — опускаюсь перед дочкой на корточки и прижимаю к себе. Втягиваю носом исходящий от нее запах. Всегда любила обнимать ее и вот так вдыхать.
— Прекрасно, мам. Настолько хорошо, что хочу купить семечки, поехать в парк и обсудить с тобой сегодняшний день.
— Ого. Вот оно как. Значит, случилось что-то хорошее?
— Да. Сегодня по математике делали тесты. Я закончила не первой, зато набрала больше всех баллов! Ууу! Я так рада! Думала, все на свете позабыла, пока весь день больной лежала в кровати.
— Не говори так, — смеясь, мы идем к машине. Я открываю пассажирскую дверь, Эмилия садится. Не успеваю я расположиться за рулем, как слышу за спиной мужской голос:
— Ооо! Сестренка… Рад тебя видеть.
Я машинально оборачиваюсь и рассматриваю парня. Высокий. И даже красивый. Да только такой… Грязный, что ли… Синие джинсы выглядят так, будто их не стирали целый год. Он шмыгает носом, вытирает его рукавом. Волосы расстерпаны, белые кроссовки в разноцветных пятнах. Я даже шажок назад делаю. Неужели это тот самый брат?
— Я тебя впервые вижу, — говорю как есть, снова разглядывая парнишку. Он чем-то похож на отца. Даже больше, чем просто похож. Брови, глаза… И губы те же.
— Ну, конечно. Нахер я тебе сдался, чтобы ты меня знала. Ты же вся такая крутая. А я вот, — он разводит руками. — Простой парнишка. Который никому не нужен.
Нервно усмехаюсь, складывая руки на груди. Мимо проходят родители с детьми. Кто-то косится на меня, а кто-то на моего брата, с которым я познакомилась только сейчас, несмотря на то, что он уже совершеннолетний парень.
Я выгляжу такой ухоженной, а он на бомжа смахивает. Вот и удивляет всех наше общение.
Никому не нужен, значит.
— Ошибаешься, — выдаю я, не отводя взгляда от него. — Как раз ты всем нужен. Однако твое поведение… Не самое лучшее, чтобы тебя поддерживали на постоянной основе. Чтобы были рядом. Тебя просто боятся. Разве ты не понимаешь?
— Че меня бояться? Это ты не понимаешь… Это все оправдание, сестренка. Как тебя там звали? Арина, да?
— Да, Вова.
Глаза у него светлые. Как и мои. Лицо доброе — совсем не смахивает на лицо отца. Когда папа смотрит на человека, никак нельзя понять, нравится тот самый человек ему или нет. А Вова… Какой-то чересчур наивный.
— Так вот. Ты им не верь, ладно? Я не такой, каким они меня называют. Да, компашка у меня не самая лучшая. Да и я сам на самый лучший сын на свете. Но что есть, то есть, — парень покачивается, сжимает пальцами переносицу. Зажмуривается. — Это они меня таким сделали.
— С тобой все нормально? — интересуюсь я, приближаясь к нему. Стекла тонированные, поэтому я не вижу Эмилию. Она наверняка слушает наш разговор. — Вов…
— Нормально все, — рявкает, прижимаясь спиной к моей машине. — Слушай, сестренка, — поднимает он на меня глаза. — Мне бабки нужны. Не одолжишь?
Вздыхаю. Вот тут он прямо как отец. Точь-в-точь.
— Слушай, Вова. Деньги я тебе дам. Всего один раз. И номер оставлю. Отправляйся в какое-нибудь тихое место и подумай, — сажусь в машину, достаю из сумки несколько купюр и свою визитку. Выхожу обратно. — Держи. Позвони мне, когда надумаешь стать человеком. Как я вижу… Парень ты неплохой. Но твоя привычка… Она тебя до добра не доведет, брат. Я буду ждать от тебя звонка. Когда будешь готов лечиться, тогда и звони. Договорились?
Он снова шмыгает носом и вытирает лицо рукавом. Глаза такие красные… И усталые.
— Ты меня только что как назвала?
— Как? — не понимаю, о чем он.
— Ты меня братом назвала? — улыбается широко.
— Ну да, — пожимаю плечами.
Он молчит, разглядывая меня с широкой улыбкой на лице. Нет, все-таки парень добрый и наивный, хотя совсем не должен быть таким. По словам моего отца.
— Спасибо, — прячет в карман деньги и визитку. — Еще встретимся.
— До встречи, Вова.
По пути домой отвечаю на вопросы дочери. Рассказываю ей, что, оказывается, все эти годы у меня был брат, однако знакомы мы не были. Не будь Вова вот таким… Играющим с химическими веществами, я, скорее всего, не была бы против его общения с моей дочерью. Сама познакомила бы. Но он, увы, такой, какой есть. Вова сказал, что его таким сделали родители. Интересное обвинение, однако.
Следом за нашим автомобилем во двор заезжает внедорожник Эмиля. Он сразу же подходит к нам. Сначала разглядывает дочь, убедившись, что с ней все замечательно, переводит взгляд на меня.
— Ты как?
— Нормально, — говорю как есть. Дочка бежит в дом, забрав из моих рук свой рюкзак. — С братом познакомилась.
Эмиль хмурится. Наклоняется ко мне и оставляет короткий поцелуй на губах.
— И? — не отстраняется. Дышит мне в рот. — Ничего лишнего не бросил?
— Нет. Он неплохой парень, Эмиль, — выдыхаю, касаясь кончиками пальцев колючей щеки Бестужева. — Я предложила ему кое-что… Надеюсь, ты не будешь против…
— Ну я даже не сомневался. И уже знаю, о чем речь, — Эмиль одобрительно улыбается. — Все-таки ты человек с огромным и очень добрым сердцем, Арина. Он хотя бы согласился?
— Нет, конечно. Я дала ему визитку, сказала, чтобы позвонил, когда будет готов к лечению. Эмиль, я очень хочу, чтобы он стал человеком. У него взгляд такой добрый… Жаль его очень.
Телефон, который находится в сумочке, подает признаки жизни. Достаю его и рассматриваю незнакомый мне номер. Ставлю на громкую связь и отвечаю:
— Да.
— Сестренка, это я, Вова.
Эмиль усмехается, услышав его голос.
— Да, Вов. Уже принял решение? Я верно понимаю?
Слышу глубокий выдох в трубке.
— Я бы для начала хотел поговорить. Пока голова на месте. Вечером, возможно, я оторвусь по полной и ничего соображать не буду.
Бестужев закатывает глаза, а потом качает головой.
— Скажи, чтобы приехал сюда, — говорит он совсем тихо. — Я с ним разберусь.
— Вов, я тебе адрес скину. Прыгай в такси и приезжай, окей? Обсудим все как надо.
— Арина, — как-то жалобно тянет он. — Надеюсь, отца там не будет, куда ты меня зовешь? Не хочу его видеть.
— Вов, я тоже не горю желанием встречаться с ним. Нет, его в нашем доме однозначно не будет. Никогда. Так что… Приезжай скорее. Жду.
— Хорошо.
Отключаюсь и сразу же оказываюсь в объятиях Эмиля.
— Мне так нравится, когда ты так говоришь… Наша дочь, наши дети, наш дом… — хрипит мне в губы.
— Это как-то машинально выходит. И только с тобой так. Все, что принадлежит мне, оно наше. Общее.
