организованно встали, позавтракали, собрались и снова отправились в путь. Я наслаждался тем, что Анна сидела сбоку от моей головы, свесившись с рога, и шептала на ухо, что она планирует со мной сделать.
Но точно не в следующем мире. Весь полёт меня одолевали мысли о глупости того, кто решил создать целый мир сплошных вулканов, полных бурлящей лавы. Нам приходилось постоянно менять курс, чтобы избежать гигантских взрывающихся огненных пузырей, непрерывно расходовать энергию для охлаждения и дважды создавать новую воду для корзины Дерпа.
Больше всего меня пугало, что это не один из тех миров, которые драконы вычеркнули из своего списка как слишком враждебные для человека.
Мир вулканов настолько истощил меня, что, как только мы оказались в следующем измерении, подал сигнал о необходимости приземлиться. Я потратил последние несколько часов на перекачку энергии в свои связи, и резервы были на исходе.
Бескрайние леса внизу выглядели не слишком привлекательно, но я предпочёл бы сразиться с целой стаей медведей, а не лететь ещё минуту. Невыносимая боль пульсировала в голове, и все мои мечты крутились лишь о твёрдой земле под ногами.
Покружив над деревьями, с облегчением обнаружил, что они не такие огромные, как вокруг Глэйда. Я без труда перемахнул через стволы и тяжело опустился на землю, заметив, что внизу не так много подлеска. Деревья были относительно стройными, скорее вечнозелеными, с огромными разросшимися кронами.
Через несколько секунд деревья затрещали и начали ломаться под огромной тяжестью Имри — белый дракон утаптывала широкую площадку по спирали от того места, где я лежал. Маледикт подлетела к нам и выдохнула поток пламени, превратив ближайшие деревья в пепел.
Её драконье пламя было таким жарким, что казалось, сам пепел сгорал. Когда пламя угасло, на земле не осталось ничего, кроме пятен копоти и корней, вывернутых из почвы. Второй огненный залп превратил корни в дым, а землю — в гладкую поверхность остывающего стекла.
Маледикт и Имри опустились на землю, и до моих ушей донеслась какофония бьющегося стекла. Имри по какой-то причине находила этот звук просто восхитительным и начала словно шаловливый котёнок кататься по поляне. Её вес вскоре превратил гладкую площадку в поле зазубренных осколков.
— Да, наверное, здесь небезопасно ставить палатку, — мысли текли вяло, но сам факт полного бездействия помогал восстановить силы. Я повернул голову, чтобы посмотреть на женщин, сидящих у меня на спине. Ангелина помахала лапой со своего места в волосах Юлии.
Анна и Алиса осматривали землю, а Юлия лежала в шезлонге и потягивала мартини. Мне сейчас было просто лень допытываться, где она взяла кресло. Или мартини.
— Маледикт, — позвала Анна, — как думаешь, сможешь разобраться со всем этим? Мы не можем разбить лагерь посреди битого стекла.
Маледикт моргнула, посмотрела вниз и бросила злой взгляд на Имри. На мгновение мне показалось, что вот-вот снова начнутся драконьи разборки, но каким-то чудом этого не произошло. Маледикт подняла коготь и выдохнула пламя на свою чешуйчатую лапу, а затем начала чертить пламенем магический круг. Руны повисли в воздухе лавандовыми линиями, а когда она коснулась центра, всё заклинание упало на землю.
Осколки расплавились и растворились в мягкой почве. На этом месте по-прежнему не было ни травы, ни какой-либо другой растительности, но теперь мы вполне могли использовать его для отдыха. Я вытянул одно крыло и прижал к земле. Один за другим мои пассажиры спустились вниз.
Маледикт встряхнулась и достала из своего межпространственного хранилища несколько ящиков. Однако когда я собрался ей помочь, подлетела Анна и в шутку стукнула меня по голове бронированным кулаком.
— Не смей, — строго сказала она, — отдохни немного. Не думай, что кто-то из нас упустил тот факт, что ты усиливал наши заклинания в течение последнего дня. Ты помог защитить нас от жары, так что мы можем позволить тебе хорошенько выспаться.
Она, конечно, была права, но должен я хоть чем-то помочь! Кому-то нужно провести разведку, чтобы проверить, нет ли здесь существ, которые могут создать проблемы. То, что я устал, не значит, что не могу внести свой вклад в общее дело. Ух!
Размышления были прерваны очередным ударом кулака Анны по кончику моей морды. — Прекрати это, — потребовала она, прищурив свои фиолетовые глаза и положив руки на бёдра. — Я вижу, как ты готовишься совершить какую-нибудь глупость; мы достаточно долго были вместе, чтобы я узнала этот взгляд даже в облике дракона. А теперь, я сказала, отдыхай.
Словно прочитав мои мысли, Анна повернулась и посмотрела на белого дракона. — Имри, ты не могла бы осмотреться и убедиться, что в лагерь никто не вторгнется? Нам нужно, чтобы лорд Сильверхэнд отдохнул. В конце концов, если он сам себя убьёт, то не сможет сделать вам детей.
Мои глаза расширились от ужаса, но по взгляду, брошенному на меня Имри, понял, что остаток ночи мне не позволят делать ничего, кроме как спать.
Глава 19
Утром я проснулся полностью отдохнувшим, с новыми силами.
Пока спал, моя сущность пополнилась, и связь с узами была прочной. Пульсация маны и сущности, проходящая через якоря, не болела, что, если честно, не наблюдалось накануне вечером.
Вытянув шею вверх, повернулся и осмотрел окружающее пространство. Имри свернулась кольцом вокруг нашего лагеря, ухватившись зубами за собственный хвост, таким образом превратив своё длинное тело в настоящий барьер. Слабые импульсы белой маны, исходившие от кожи, указывали на то, что она использовала какую-то магию, чтобы отпугивать диких зверей.
Может, это и сработало, но не для всех.
Откуда-то слышался мерный скрежещущий звук. Когда вытянул голову над телом Имри, моему взгляду открылось трио странных, похожих на медведей существ, с явным аппетитом грызущих один из пальцев её ноги. Существа выглядели очень забавно и были маленькими, вероятно, размером с земных ротвейлеров, у каждого из них было по шесть лап. Понятно, что ни один из них не мог причинить никакого вреда огромному спящему дракону.
Немного понаблюдав за уморительными действиями шестилапых медвежат, наклонил голову и слегка обдал зверьков горячим дыханием. Как один, все они тут же замерли на месте, и лишь через несколько секунд самый смелый из них поднял голову и взглянул на меня. На мордочке животного отразился панический ужас. Он заблеял, как коза, упал на спину, затем вскочил на ноги и стремительно бросился прочь.
Двое других кинулись в разные стороны и побежали так быстро, как только могли их нести короткие косолапые ноги. Я долго смотрел
