Но не очень часто этот процент приводит к появлению гибрида — ребенка с двумя активными сверхъестественными типами ДНК в одном человеке. Это случайность. Редкость. И, согласно «5-му Кругу», представляет опасность для всех нас.
Я уставилась на него, осмысливая это. — Но все знают, что гибридов не существует. Не во взрослом возрасте. Это невозможно. В академии нас учат, что они умрут при рождении из-за нарушений ДНК. В любом случае, это всего лишь миф.
— Ради аргументации давай предположим, что часть этого одного процента доживает до зрелого возраста, — сказал Зейн. — Конечно, никто не узнает о них, потому что «5-й Круг» заботится об этом. Они охотятся и убивают гибридов.
Внезапно до меня дошел подтекст. — Я не гибрид. Я ведьма.
— Мм, ну, «5-й Круг» явно придерживается другого мнения. — Черные глаза Зейна изучали мое лицо. — У тебя есть какие-нибудь предположения почему?
Я обняла себя. — Оба моих родителя были ведьмами. Я не могу быть гибридом. Плюс, я не превращаюсь в животное и не жажду крови или чего-то еще. Орион… он был бы слишком молод, поскольку магические способности проявляются только в подростковом возрасте. — Я сжала свой медальон, наслаждаясь гладким металлом. — Значит, они охотятся за мной, а не за ним, — сказала я себе.
Лукас все равно ответил: — Похоже на то. Ориону никогда не грозила опасность. Только тебе.
— Откуда ты знаешь наверняка? — Я прикусила губу. — Орион предположительно дружит с этими ведьмами, но что, если это только так выглядит, и они держат его в плену?
— В любом случае, — сказал Зейн, — они будут использовать его, чтобы добраться до тебя.
— Я не гибрид! Они совершили ошибку.
— Ты уверена? — Вампир обошел свой стол.
— Я на сто процентов уверена, что я ведьма, как и мои родители.
— Что ж, тогда они ошибаются насчет тебя. К сожалению, я не думаю, что «5-й Круг» изменит свое мнение.
Кейд стукнул кулаком по столу. — Неважно, кто ты, они будут охотиться за тобой и удостоверяться в том, что бы ты была мертва. Они убьют и нас за то, что мы защищаем мерзость. — Он прошел мимо меня к двери. — Вы все знаете мое мнение, — сказал он и ушел.
Я заговорила. — Я согласна с Кейдом. Вы должны отпустить меня. Это не ваша битва.
Зейн придвинулся ближе, его длинные пальцы сжали мой подбородок. — Теперь слишком поздно поворачивать назад, сладкая.
От его прикосновения меня словно током пронзило. Я посмотрела через его плечо на Лукаса, который смотрел на нас с волчьим блеском в глазах. Несмотря ни на что, я не могла отделаться от этих двоих, не так ли?
Но помогут ли они мне защитить Ориона и отомстить?
Я бродила по библиотеке, выбирая книги из нескольких разных разделов. К тому времени, как я закончила, в одной руке скопилась увесистая стопка — на данный момент — и я сузила свой выбор до трех. На этот раз чтение не доставило мне удовольствия, я была на задании. Одним из них был текст по аномальной сверхъестественной биологии. Другой охватывал мифологию химер, странных существ, имеющих множество частей тела животных и людей. Последней была история темных ведьм.
Сложив оставшиеся книги на приставной столик, я поднялась обратно на третий этаж и тихонько вошла в холл. Коридор был пуст и тих, за исключением… Это была музыка?
Я наклонила голову, прислушиваясь. До моих ушей донеслись очень слабые меланхоличные ноты пианино. Я шагнула на звук, который доносился из противоположного крыла от моей спальни. Крыло особняка, которое, по словам Лукаса, было закрыто для посещения. Но там кто-то был.
С книгами в руках я последовала за музыкой по коридору, затем свернула в другой коридор, погруженный во тьму. В конце я едва различила приоткрытую дверь. Петли заскрипели, когда я потянула ее, открывая узкую лестницу, которая вела наверх, на чердак.
Каждая ступенька скрипела, пока я поднималась, но музыка продолжалась. Крошечные лучики света пробивались сквозь щели и освещали частички пыли, плавающие в воздухе. Звук стал громче, когда я оказалась на чердаке, окруженном сундуками и старой мебелью. Через беспорядок был проделан проход, ведущий на широкое открытое пространство.
Там стоял великолепный рояль, за которым сидел Кейд, его профиль было легко распознать.
У меня отвисла челюсть. Никогда за миллион лет я бы не заподозрила, что фейри с жестокими глазами играет так красиво. Свет проникал вокруг него, заставляя его светло-русые волосы светиться. Его глаза были закрыты, а черты лица искажены глубокой сосредоточенностью — или, возможно, болью. Сцена была устрашающе красива. Он был прекрасен.
В тот момент я поняла, что вторгаюсь в его личную жизнь. Что я не должна быть здесь. Не должна видеть его таким — уязвимым.
Я сделала шаг назад, и половица заскрипела, усилив мою панику. Музыка оборвалась на паре неровных нот. Кейд повернул голову, и даже отсюда я знала, что в его бушующих глазах была ярость.
— Мне очень жаль… — начала я.
Он взревел, вскочил на ноги и бросился на меня так быстро, что я наткнулась спиной на высокий ствол. Кейд прижал меня к месту своим телом. Он наклонился, чтобы посмотреть мне в лицо, черты его лица исказились от гнева.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — Он свирепо уставился на меня.
— Я…я…
— Не заикайся, блядь! — Он набросился на меня, опрокинув стопку коробок рядом с моей головой. Они упали на пол. — Ты просто ничего не можешь с собой поделать, не так ли? Всегда суешь свой нос куда не следует. — Он наклонился ближе. — Может, ты и подчинила моих братьев своим обольстительным чарам, но я вижу тебя такой, какая ты есть на самом деле. Я был в твоем разуме, помнишь? От тебя одни неприятности. Эгоистичная стерва, готовая на все, чтобы спасти свою шкуру. Ты подчиняешь мужчин своей воле.
Его слова разожгли огонь моего гнева. Я сердито посмотрела на него в ответ. — Правда? Я думаю, ты просто завидуешь, потому что ты не один из них. — Я толкнула его в плечо свободной рукой, но он не сдвинулся с места. — Я думаю, тебе просто страшно, одиноко и…
Кейд сомкнул свои массивные пальцы на моем горле.
— Ты ничего обо мне не знаешь, — сказал он ледяным тоном.
Я выдержала его взгляд, мой гнев испарился, и вытянула шею, чтобы дать ему полный доступ. Он не собирался убивать меня, в этом я была уверена. — Я знаю, ты считаешь себя уродом. Но, Кейд, твои шрамы…
Он поморщился, его пальцы сжали
