с Максимовой. Тоже не моя прихоть, однако, хотя бы было за что держаться.
Организацией мероприятия занималась команда выездного кейтеринга, которая накрыла нам стол, подготовила очередность подачи блюд, а горячее — поставила в духовку, на подогрев. Мы косили под нормальную семью, где хозяйка дома — умела готовить.
Был ли к моменту нашего приезда у себя Макс — я не знала, — во дворе машины не было.
И вот сейчас позвонил нанятый для встречи отца и его гостей водитель, сообщил, что скоро будут. Поэтому, мы спускались вниз, из моей комнаты, чтобы встретить, как полагалось.
— Улыбайся и молчи, — дала последние наставления Соня. — Если ты все испортишь, я тебе покажу небо с овчинку.
Вскоре дверь распахнулась, и на пороге возникло трое мужчин, младшему из которых я бы дала не меньше двадцати пяти.
Помимо моего, изрядно замученного, хоть и выглядящего безукоризненно родителя в явно дорогом, светло-коричневом костюме — тройке, в коричнево-голубую клетку, который дополняли коричневые дерби, голубая рубашка в полоску и бежевый галстук в крупным сине — серый узор.
Его ровесник, или мужчина чуть старше, с пышной, хотя уже и седой шевелюрой, правда, практически без единой морщинки на лице, с насыщенно — синими глазами, был облачен в коричнево — синюю тройку с белой планкой и синим галстуком.
Самый младший из мужчин — жгучий брюнет с модной стрижкой и пронзительно синими, отцовскими глазами, был облачен в более свободном стиле: двубортный светло-серый костюм — двойку в белую полоску; дополняли белые кеды и такая же футболка.
Брюнет безусловно был хорош собой: видный, статный, яркий, я бы сказала. Только от его хищного, оценивающего, какого-то жадного взгляда хотелось спрятаться.
— София, Маргарита, — наигранно улыбнулся отец. — Рад вас видеть, мои любимые красавицы.
Я видела, что папенька был недоволен. И в первую очередь — моим внешним видом. К счастью, судя по взгляду, он знал, с кого спросить. Сухо чмокнул свою пассию в висок, затем едва ощутимо приобнял меня, чтобы показать радость встречи перед гостями, очевидно.
— Девушки, прошу любить и жаловать, мой компаньон — Игнат Сергеевич Григорьев, и его сын Юрий, — обернувшись в полоборота, представил нам своих спутников родитель. — Это — дама моего сердца и хранительница домашнего очага — София, и юная красавица, любимая дочь — Маргарита.
Хотелось одновременно и рассмеяться, и расплакаться. Любимая дочь, как же! Театр абсурда распахнул свои двери. Жаль, антракт в сегодняшнем вечере не предусмотрен. Вытерпеть бы все это…
— Добро пожаловать в наш дом, — залебезила Соня. — Прошу всех к столу.
По пути в гостинную, где был накрыт ужин, мы дружно обменялись любезностями.
— Марго, а вы не покажете мне ванную? — притормозив около меня, спросил Григорьев — младший.
— Я покажу, — спас ситуацию отец, за что ему большое человеческое спасибо. Пожалуй, единственное доброе дело, на которое он оказался способен. Потому что оставаться наедине с наглым хищником у меня желания не было.
Мы успели занять каждый свое место, и, к счастью, напротив меня оказался пустой стул, очевидно, для блудного сыночка. Смущала и еще одна тарелка…
— Павел Максимов, — словно из ниоткуда возник “братец”, облаченный в шикарный костюм глубокого синего цвета с белой рубашкой. — А это — моя невеста — Натали Уварова, — обратил внимание присутствующих на свою спутницу, облаченную в платье похожего фасона на мой, только короче и в тон одежды Макса.
Надо заметить, выглядели они оба безукоризненно. И, что еще хуже, меня подобное задевало, особенно — факт появления за нашим как бы семейным ужином посторонней рыжей стервы. И плевать, чья она там невеста — не жена ведь! Или кто ее мамашка.
— Григорьев Игнат Сергеевич, — представился сам компаньон отца. — А это — мой сын Юрий.
Натали расплылась в разлюбезной улыбке, а Максимов выдавил из себя сухое “приятно познакомиться”.
Когда вновь прибывшие гости расположились за столом и беседа перешла к обсуждению стран, где побывали Григорьевы, рыжая дура не упускала возможности, чтобы вставить свои пять копеек и не всегда по теме.
— Из азиатских стран мне больше всего понравился Сингапур, — произнес Юра. — Возможно, дело в том, что я там пробыл достаточно долго или благодаря слишком небольшому числу русскоговорящих лиц, — усмехнулся парень.
— А Пол тоже китайский изучает, как третий язык, между прочим, — воскликнула Уварова. Ну не дура ли?! Полнейшая. — И в свадебное путешествие мы собираемся в Тайланд.
Григорьев-старший деликатно кашлянул, остальные молча переглянулись.
— Думаю, на сегодня вина хватит, милая, — приторно-сладко процедил сквозь зубы “братец”. — Тем более, у нас еще впереди два часа дороги.
— Куда это вы собрались? — не слишком ласково задала вопрос Соня.
— Отдохнуть, — равнодушно пожал плечами Максимов. — Выходные впереди.
— Маргарита, а вы не желаете тоже… отдохнуть? — обратился ко мне Григорьев — младший, делая недвусмысленный намек.
Отец поперхнулся, Натали усмехнулась, а еще кто-то заскрежетал зубами. Было бы интересно узнать, конечно, реакцию присутствующих, согласись я на подобное предложение.
— К сожалению, — театрально вздохнула, — у меня завтра учебный день. Четыре пары, представляете?! В воскресенье буду готовиться к новой учебной неделе.
— Иногда полезно переключиться, — продолжил гнуть свою линию наглец — Юрец.
— Ах, я бы бесспорно была вся ваша, — мило улыбнулась брюнету, — если бы не домашний арест. Не так ли, папенька?
Подберите упавшие челюсти, господа, десерт ещё не подали.
Глава 15
К счастью, даже самый нудный, странный и, не иначе, чем стремный ужин в моей жизни подошел к концу. А еще лучше то, что вместе с Григорьевыми свалил и “братец” со своей курицей.
Потому что лицезреть еще две недовольные рожи было бы совсем грустно.
— Ты что устроила, паршивка?! — столило захлопнутся за гостями двери, как на меня тут же налетела отцовская пассия, словно стервятник на падаль — жадно.
— Папа, папа! — вместо оправданий, закричала так, словно меня убивали.
Родитель почти тут же оказался рядом, и смотрел так, словно сам был готов растерзать меня на кусочки. Поэтому, пришлось идти ва-банк.
Сорвавшись с места, буквально кинулась в объятия мужчины.
— Спаси меня, папочка, — зарыдала, думая о давно погибших родных. — Она меня бьет.
— Что?! — взревел отец. — Марго к себе, я позже зайду.
Шах и мат, стерва! Не теряя времени и не испытывая благосклонность судьбы, я спешно удрала в свою комнату.
С наслаждением сбросила платье и ненавистные туфли, которые вполне можно было бы использовать в качестве орудия пыток. Я бы еще и под душ влезла, только вода на втором этаже по-прежнему отсутствовала, а спускаться вниз и иметь шанс нарваться на концерт, отголоски которого долетали до моего
