— Что… Кааак? Не понялааа? — начала тянуть девушка.
Пришлось ей популярно объяснить, что я, как бы, касдамский лорд, а не насрал кто-то. Получи я приглашение от имени Станислава Аддамса или там, скажем, просьбу от него же, или даже услышь ожидание, что этот, вне всякого сомнения, великий властитель Касдама ожидает меня увидеть, хотя бы ради вассальной клятвы великому ему, то Флавий Аккалис побежал бы со всей возможной скоростью и радостью. И волосиками назад. Но раз приглашение, да еще и выраженное в виде хамского приказа исходит из уст какого-то простолюдинского говна, да еще и тогда, когда между мной и Алхимиком нет общих клятв, то принять подобное приглашение для меня равносильно лютой и унизительной смерти.
— …вот вы бы стали удовлетворять просьбу случайного касдамского козопаса в оральных ласках, не правда ли? — куртуазно спросил я под конец неслабо загруженную блондинку, — Или не стали бы? Да?
— Ээ…, — Должница великолепно демонстрировала, что к Умникам отношения не имеет совершенно, но под конец, чисто по-женски переключившись на хамскую аналогию, яростно на меня уставилась, — Выыы…!
— Я всего лишь объяснил, почему не могу откликнуться на призыв, мисс Должница, — смиренно опустив глаза, поведал я, — Мои благородные предки не для того проливали за Касдам пот, кровь и слезы, чтобы их потомка как холопа мог гонять какой-то простолюдин. Или Должник. Прошу понять.
Над Должниками приятно издеваться. Да, сейчас идёт тонкая и опасная игра, я хожу по краю, но даже сиволапому остолопу с Элдоса не простят, если он побежит по первому требованию какого-то не-аристократа, тут даже моих знаний с лихвой хватало. Так что действовал и говорил я строго в рамках радушного хозяина, нежелающего быть поставленным в неловкую позицию. Ну и ставящего в такую же киду, так как для блондинки, как и для любой нормальной Должницы (или разумного), все касдамцы были больными животными, нуждающимися в истреблении. А тут ей, болезной, бегать дважды, за уточнением. По приказу отброса и за отбросом. Как я её понимаю!
— Я еще вернусь! — пообещав, грозная коротышка в трусах и при пистолетах выклянчила еще фужер вина, даванула его с видом проигравшей, но несломленной, а затем выперлась в касдамский полдень.
Вспышку злобы я увидел прямо с балкона. Кто-то, в центральном комплексе зданий, напоминающем разожравшийся дворец, отчетливо возжаждал крови, и мне почему-то показалось, что я с этим кем-то скоро познакомлюсь. Нарисовавшаяся вновь у порога Должница, вовсю пыхающая плохо скрываемым злорадством, ласково пропела, что лорда Аккалиса таки просят, зовут и всячески манят прибыть всем его высокородным великолепием по тому же адресу, что и раньше. От имени правительства, конечно же. Царственно кивнув, уже полностью одетый и при параде я тут же двинулся во «дворец», попутно сунув белокурой малявке в руку косяк из тех, которыми мы так упоролись еще на Элдосе. Типа чаевые.
Назвалась Персифоной, так персифонь, а не веди себя как Натаха.
Топал я относительно спокойно, будучи уверенным, что ничего конкретного ни мне, ни нам не грозит. Было бы иначе, прислали бы Должников. Несколько сотен таких суперсолдат — это молоток, способный забить любой гвоздь. Следовательно, кого-то заинтересовал благородный, бьющий баклуши в хорошем районе.
Дворец или скорее плотно сбитый комплекс зданий никак не поражал роскошью и богатством, если не считать деревянные панели на стенах, да вполне приличный паркет. Много места, мало разумных. На тысячи и тысячи квадратных метров моё чувство объёма, заработавшее, как только попал в этого архитектурного мутанта, рассказало мне о присутствии всего лишь полсотни живых существ, большая часть из которых находилась в подвальных помещениях. Через пару минут вчувствований, шагая за провожатым, я с удивлением хмыкнул — точно также было и у Ахиола в ратуше. Наверху, поближе к небу, один единственный большой босс, немного движухи происходит чуть пониже, а вот мастера чернильницы, бумаги и марания одного об другое — сидят в подвалах, рядом со своими любимыми архивами.
Меня, правда, повели наверх, к начавшей слегка остывать ауре обозленного ранее разумного. Им оказался пожилой касдамский эльф, кушавший явно лучше, чем все остальные эльфы архипелага, виденные мной. Субъект был неприятно пухлый, неприятно важный, неприятно злобный, а еще и в неприятной компании спокойного как убитый енот седого Должника с совершенно мёртвыми глазами. Этот перец, одетый в точное подобие обычного ковбойского костюма солидной степени потрепанности, внушал мне впечатление серьезнее, чем бывший шериф Незервилля. А тот дядька, Бальтазар Тайрон Баунд, был живым мертвецом, знатным убивцем и заодно типом, испытывавшим каждую секунду своего существования невыносимую боль, от того имевшим проблемы с психикой и волю, способную ломать скалы. Я сразу понял, что вот этому «ковбою» я косяк совать не буду…
— Это вы тот остроумный дикарь с Элдоса? — оттопырив губу осведомился пухлый.
— Кто из лордов Касдама позволяет себе оскорблять Флавия Аккалиса? — бросил в никуда я, поудобнее устраиваясь на стуле. Пафос, надменность, но никаких действий, способных быть трактованными как преступление. Только так.
В таверне было только и разговоров о том, как Должники связаны своими обязательствами. Пока я и мои товарищи не преступаем законы, киды нас и пальцем не могут тронуть.
— Я не лорд, — буркнул пухлый, — Но это…
— Тогда к какой семье вы принадлежите, невежа? — не стал дослушивать я. Чем, разумеется, тут же выбесил оппонента до состояния, возникшего у него при выслушивании моего первого посыла от блондинистой кучеряшки. Побагровев от злости, тот приподнялся, высказываясь, что он хоть и неблагородных кровей, но неизмеримо выше проклятого козопаса с Элдоса, жить которому явно осталось очень недолго.
В ответ я довольно изящно послал пухлого куда подальше, ибо не след приличному существу беседовать с наглой чернью, а затем и замолчал. Гордо. Но подспудно анализируя поведение наблюдающего за нами Должника. Тому было просто феерически плевать на происходящее. Он был похож на человекоподобного робота, который пока не видит для себя никакого применения. Это пугало. Меня.
— Либо ты, дикарь, вспоминаешь свое место, либо я тебя сейчас брошу гнить в тюрьму! — гавкнул пухлый, быстро потеряв терпение, — Время аристократии на Касдаме истекло! Вы больше никто!
— Это отображено в законах? — как можно эстетичнее задрал бровь я.
— Будет со дня на день!
— То есть, пока действует старый порядок. И что законы говорят о простолюдинах, оскорбивших лорда? По-моему, их убивают на месте, — неуверенно предположил я.
— Я, Кринхол Гвиверин, на государственной службе! — наконец-то представился обжора, — И не подсуден обычным порядком, ясно?!
— Через ходатайство к лорду Станиславу Аддамсу…, — наждачной бумагой по выгоревшему праху неожиданно прошелестел старый кид в ковбойском наряде, — Вполне можешь написать подобное, лорд. Свидетель у тебя есть.
— Джон! — с видом получившего нож в спину воскликнул толстяк, падая задом на стул. Он определенно еще не понимал, что такое Должники и кем в нашем должниковом понимании являются простые смертные Кендры. Нам не за что любить местных жителей, совсем.
