Технически? Прямо как в дерьмо.
Нет, «за щеку ко льву» мы прямо хорошо зашли. Тихо, без проблем, без шума и пыли. Просто въехали в город, вперлись в один из самых презентабельных районов, сняли там дом… Вообще без проблем. Ну и затаились, конечно. Только таиться было еще скучнее, чем днями напролет трахаться на диком Элдосе! Все, что я мог себе позволить — это выбираться на полтора часа в таверну, пить в ней вино и рассматривать окружающих как разные сорта говна! А что делать дома? Нечего! Я не могу снять с себя эту чертову кожу! К ней нужно относиться аккуратно и бережно!
Удерживая осанку, я покинул тоскливую обитель плохого теплого вина и хамоватых кидов, пошлепав домой. Последним значился у нашей четверки высокий, но очень узкий особняк, напоминающий мне свечку в заднице. Вытянутый, зачем-то увенчанный здоровенным шпилем, он постоянно возбуждал легкую боязнь застрять в каком-либо проходе или, еще хуже, в сортире. Но мне нравился. Не столько лестницами и узкими комнатами, сколько тем, что по словам надутой хозяйки, сдавшей нам его в аренду, тем, что здесь имела честь проживать сама Саломея Аддамс, когда её каким-то дурным ветром заносило в столицу. Вспоминая кукольные стати зверски взорванной, подожженной и зарезанной мной пиратки, я в целом понимал, почему коротышке так нравилось это место. Комфортно по размерам подходило, не считая потолков!
Что заставляет местных эльфов делать остроконечные узкие здания — загадка из загадок.
— Ну что? — жадно спросила входящего меня зеленая мордашка высунувшейся с кухни Стеллы.
— Ничего. Вина выпил, — доложился я, вызывая закатывание глаз и тяжелый вздох обманутой в лучших чувствах девушки. Привычно обманутой.
— Мы так и будем!? — с надрывом вопросила привычно (уже три дня как!) самообманутая.
— Ага, — хмуро ответил я и пошёл на балкон. Пить кофе и смотреть на город.
Потому что больше ничего не оставалось. Вообще. Нет, ну на самом деле, Стелла, Аволдиус и Эскиольда трое суток назад едва ли не прямым курсом с утра вошли в этот особняк, а в ближайшей таверне до сих пор только и разговоров о том, что у оборзевшего лорда с Элдоса есть вкусно потрахаться и пожрать, но он не делится!
Вообще, Зонан напоминал стукнутого пыльным мешком человека. Последние пертурбации со всем народом Касдама оставили выживших в тяжком непонимании сложившейся ситуации. Контроля над происходящим нет, большой босс молчит, с собственной армией война, но ведем её не мы, на улицах полный порядок, потому что Должники повсюду. Лидеров нет, слушать некого, бежать некуда, чего ждать неизвестно? Что делать? Будем жить, пока живётся, но тревожно.
Вот так город и жил. Был он, к слову, богатейшим поселением на всём Касдаме, что выражалось не только в шикарной архитектуре, но и в наличие техники на улицах. Примитивные автомобили, повозки, даже пара трамвайчиков перемещали местное население туда-сюда, мелодично (и не очень) позвякивая, побулькивая и попыхивая. Эльфы мотались по улицам, вслух мечтая поработать в гавани на разгрузке (и что-нибудь съедобного стырить или купить), грустно бухали, где придётся, думая о своем печальном будущем или злобно сплетничали о Должниках. Последние, невыносимо страдая от тотальной скуки, отвратной диеты и спокойной жизни, шлялись по улицам, деградируя под моим всепрощающим взором.
Поэтому-то мы и сидели, не жужжа. Скучно и тягостно было всему Зонану, что уж говорить про нашу шилозадую компанию, в которой один только некромант обладал кое-какой усидчивостью. Драконьи клоны занимались чем-то своим, Энно общался с Крюгером и своей рассеянной по Касдаму семейкой, я страдал отменной фигней, позволяя себе лишь выйти на часок в таверну, ну а Стелла ударилась в религию. То есть, начала часто молиться Ахиолу, очевидно доставая того время от времени до полноценной беседы. Неудивительно, так как мою компанию полугоблинша отвергала всеми возможными способами. Это-то было понятно… во-первых, некрокожа не снимается, а во-вторых, у этого покрытия есть определенный неприятный эффект для чувствительных к магии разумных.
Как изящно выразилась госпожа Заграхорн: «как будто смотришь в глаза тому, кто сидит и срёт на твою могилу».
Очаровательно.
Моя меланхолия и тоска балконного сидельца были велики и необъятны. Если кто-то зеленокожий и был уверен, что кровожадный и беспощадный Магнус Криггс зловеще хихикает про себя, пугая окружающих своей внешностью довольно мускулистого касдамского эльфа, то он сильно ошибался. В коже мне было постоянно душно и неприятно, несмотря на то что кожа ощущалась мм… второй кожей. Точнее, даже первой. Я постоянно чувствовал себя как сидящий в теплом болоте папуас или же очень важный человеческий орган, засунутый безжалостным владельцем в тесный презерватив. Мерзко, но помогает удерживать очень благородное выражение на физиономии.
— Мистер Аккалис?! — осведомились снизу звонким, высоким, почти девчачьим голоском, полным отменной стервозности и прочих выделений красивого женского организма.
— Лорд Аккалис, — вредным и снобским тоном поправил я вопрошающую. Причем, унизив себя тем самым по меркам нормальных благородных буквально в щи. К счастью, того, кто мог бы меня упрекнуть в попрании этикета рядом не было. Удержался, конечно, от того, чтобы не перегнуть свое смуглое щавло через перила, чтобы с нескрываемым любопытством обозреть визитершу — и то слава мне, великому.
— Лорд Аккалис, — заядоточили снизу, — Могу ли я рассчитывать на аудиенцию?
— После того, как представитесь, — подумав, оповестил я нижестоящее существо, — И изложите цели вашего визита.
Никакого понятия о том, как ведут себя касдамские эльфийские аристократы у меня не было и близко. С Флавием мы общались мало, а других на глаза не попадалось. Поэтому пришлось выбрать манеру поведения формализованного напыщенного говнюка, присовокупить к ней немного фантазии, добавить капельку здравомыслия из-за опаски порвать «костюм», и… работало!
Нарушившей мой благородный покой оказалась Должница с красивым именем Персефона, явившаяся по мою душу от имени самого Алхимика. Точнее, его правительства. Человеческой расы, белокурая и маленькая как статуэтка, она нагло выдула фужер вина, а затем, хлопая большими глупыми и синими глазищами, выдала, что некий фрукт в здании правительства по фамилии Гвиверин требует от лорда Аккалиса немедленно прибыть к нему на приём. И вроде бы этот фрукт носит звание чуть ли не министра экономики, поэтому шнеля-шнеля, аристократ, вперед и с песней!
Тоскливо вздохнув в предчувствии проблем, я смерил наглую миниатюрную Должницу взглядом. Красива. Бессовестно красива и, судя по всему, вовсю этим пользуется. В том смысле что трусы, ремень с кобурами, вмещающий пару пистолетов и ножны нехилого ножа, да нечто, еле-еле дотягивающее до звания бюстгальтера — и было всем, на эту даму надетым. Ясно, ловит на живца тех, кто протягивает к ней руки, а затем потрошит на жизнь или кошелек. Знакомо, сам этим пробавлялся. Только проблема не в этом.
— Увы, мисс Персефона, я не могу откликнуться на этот призыв, — с искренним огорчением заявил я, вынуждая белобрысые брови собеседницы взлететь в верхнюю часть ее невысокого лобика, — Скорее умру.
