class="p1">– Как и я, – ответила она.
– Угощайся завтраком. – Теодор кивнул на сервировочный столик и опять сел. – Вивиан уже рассказала мне, что ты покинула Париж всего несколько дней назад.
Эйприл положила себе ломтик ветчины и тост.
– Да, и прошу прощения за то, что так и не вышла вчера из своей комнаты – я устала как собака. Проспала все это время как убитая.
– Пожалуйста, не стоит извиняться.
Эйприл села, и тут же вошла миссис Хансен с кофейником.
Вивиан тут же поспешила заполнить повисшую паузу:
– Первым делом тебе надо получить продовольственную карточку – и тогда на следующей неделе у нас хоть яиц будет побольше. – Она улыбнулась в надежде, что ее слова прозвучали остроумно и непринужденно.
Эйприл отхлебнула кофе:
– С большим удовольствием внесу свой вклад в кухонную казну.
Теодор принялся расспрашивать Эйприл о ее путешествии из Берлина в Лондон. Она рассказала ему о гнетущем присутствии оккупантов в Париже и о том, как тревожно ей было видеть немецких солдат, марширующих по улицам.
– Меня охватил ужас, – заверила его она. – Боялась выходить из своего номера. И мне не описать то щемящее чувство, которое я испытывала, проходя через немецкий контрольно-пропускной пункт. Конечно, у меня были документы, удостоверяющие личность, но СС относилось ко всем с таким подозрением! Несколько раз я видела, как они уводили людей под дулом пистолета – бог знает куда. Меня просто тошнило от страха. Мне следовало давным-давно вернуться домой – но я была такой наивной дурочкой. Думала, что скоро все это закончится и мир будет восстановлен. Но Гитлер продолжал наступать, вторгся в Бельгию, Голландию, а затем и во Францию. Я научилась держать голову опущенной, а рот – закрытым. И, боже, как же мне повезло родиться блондинкой с голубыми глазами. Они не выспрашивали меня, иногда даже документов не требовали. И, конечно, они понятия не имели, что я англичанка.
Теодор подался вперед, внимательно рассматривая ее:
– Должно быть, ты очень удачно разыграла свои карты.
– Пожалуй. Но теперь, когда я дома, не хочу об этом думать. Мечтаю забыть все, что видела. – Эйприл уронила нож и едва не заплакала. Она отвернулась. – Прошу прощения.
Вивиан поднялась со стула и заключила сестру в объятия.
– Ну-ну, хватит, – мурлыкала она, гладя Эйприл по голове. – Ты дома. Здесь тебе ничто не угрожает.
Эйприл потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки. Теодор с Вивиан переглянулись. Она сочувственно покачала головой, хотя и не была до конца уверена, что сестра не притворяется.
Повисла неловкая пауза. Эйприл принялась сморкаться, и Вивиан села на свое место.
Теодор взглянул на часы:
– К сожалению, мне пора. У меня встреча с лордом Бивербруком в девять.
Они встали. Вивиан проводила его до двери и поцеловала на прощание. Мгновение спустя она вернулась к столу. Эйприл уже делала себе второй тост.
Желудок Вивиан скрутило от тошноты:
– Я неважно себя чувствую. – Некоторое время она стояла, положив руку на живот, ожидая, что тошнота вот-вот пройдет. Ее надежды не оправдались. Быстро развернувшись, она взбежала по лестнице, заскочила в уборную, где мгновенно рассталась со своим завтраком.
Ей потребовалась секунда, чтобы прийти в себя и отдышаться. Затем она дернула цепочку на сливном бачке и открыла дверцу.
– Бедняжка моя, – посетовала Эйприл, поднимаясь по лестнице. – Пойдем уложим тебя в постель. Выглядишь ужасно. Чем еще тебе помочь?
Вивиан обессиленно прошаркала в свою спальню и рухнула на кровать.
– Можешь принести мне воды и мой тост – он остался на столе. Нужно хоть чем-нибудь наполнить желудок.
Эйприл уложила сестру в постель и спустилась вниз за тарелкой. Когда она вернулась, тошнота отступила, Вивиан уже чувствовала себя лучше и готова была перекусить.
Эйприл присела на край кровати:
– И так каждое утро?
– Каждое утро на этой неделе. Похоже, мне предстоят тяжелые несколько месяцев.
– Ребенок того стоит.
Вивиан проглотила кусочек тоста.
– Я рада, что ты здесь. Сильно по тебе скучала. Такое ощущение, что все мои молитвы наконец были услышаны. Ты, Теодор, ребенок…
Эйприл потрепала Вивиан по коленке:
– Я тоже по тебе скучала. Жаль, что ты не получала моих писем. Я каждый раз так ждала ответа. Мне было бы не так паршиво, если бы знала, что ты меня не ненавидишь.
– Я никогда не смогла бы тебя возненавидеть. Несмотря ни на что.
Эйприл смотрела на нее со смесью нежности и печали во взгляде – вероятно, она просто тосковала о том, кого оставила в Париже.
– Скажи мне кое-что, – попросила Вивиан. – Только, пожалуйста, говори правду. Ты искренне расплакалась из-за того, что видела во Франции по пути домой?
Эйприл нахмурилась:
– Конечно же, искренне. Ни за что не стала бы врать об этом. Я чувствовала себя в безопасности, только пока Людвиг был рядом.
Эйприл отвернулась, и Вивиан стало стыдно за то, что она так в ней сомневалась. Слишком много ей довелось увидеть и пережить в последние дни. Сердце Вивиан содрогнулось от жалости:
– Тебе не нужно оправдываться. Я верю, что ты рада вернуться в Англию. И верю, что твой немецкий приятель не такой уж плохой. На войне случаются ужасные вещи независимо от того, на чьей ты стороне, и мужчине не всегда просто оставаться верным своему долгу. Я лишь надеюсь, что он действительно такой благородный, каким ты его считаешь. А значит, делает что-то хорошее. Мне не остается ничего, кроме как довериться тебе.
Эйприл с облегчением улыбнулась:
– Спасибо. Ты не представляешь, как это для меня важно. Я тебя не подведу. Обещаю. Уверена, когда этот конфликт закончится, Людвиг встанет на правильную сторону. Я вас познакомлю – и ты сразу поймешь, за что я его полюбила. Вот увидишь, я уже не та глупая, безрассудная девчонка, какой была недавно. И теперь мне стыдно за себя – за то, что сбежала в Бордо и оставила на тебя отца и винный магазин. Это было эгоистично с моей стороны – но я повзрослела с тех пор. Я оглядываюсь назад, на прошлых нас, и все, чего мне хочется, – быть похожей на тебя. Чтобы ты мной гордилась. Ведь ты всегда была такой ответственной. – Она покачала головой. – Обещаю: я больше никогда тебя не брошу. Я хочу быть здесь, с тобой и с твоим ребеночком.
Вивиан заплакала:
– Я так сильно по тебе скучала. – Они, в слезах, обнялись. – Мы всю жизнь друг за другом присматривали. Мне невыносимо думать о том, через что тебе довелось пройти в Германии и Франции. – Вивиан утерла слезы, стараясь взять себя в руки. – Но давай пока займемся текущими
