то.
— Мне кажется, он как будто еще больше стал, — на выдохе произносит Синеглазка. — Опух от укусов.
— От отсутствия секса он опух, — слегка шлепаю ее по заднице. — Лечи давай. А то проклятие не снимется. Карма. Такого мужика обижаешь.
Опускаю бедра и начинаю водить ее по члену. Вверх-вниз и обратно.
Спустя несколько движений Синеглазка сама берет инициативу. Чуть отклоняется назад и опирается руками в мои ноги. И скачет на мне.
О да! Это зрелище, от которого глаз отвести нельзя.
Постанывая, она то садится полностью, то встает с члена. Грудь при этом тоже прыгает и, как бы мне не хотелось схватить ее и сжать, я лишь снизу придерживаю ее ладонями. Позволяя мячикам прыгать.
Веду ладонью по плоскому животику. А потом облизываю большой палец и одной рукой удерживаю трусики, а этот самый палец кладу на клитор. И членом чувствую, как внутри чуть сжимается все.
Я ничего не делаю пальцем. Синеглазка сама скачет на мне и палец теребит холмик.
В какой-то момент понимаю, что она скоро кончит, и начинаю водить пальцем по кругу. Синеглазка замирает. Не прыгает, а только бедрами водит по кругу. На члене. И потом громко со стоном выдыхает и сжимает. Сука. Так сжимает, что искры из глаз.
Свободной рукой обхватываю ее за задницу и удерживаю на себе, а второй продолжаю ласкать ее.
Синеглазка кончает долго и я сам на грани. Но не хочу пока. Хочу довести ее еще раз. До настоящего оргазма.
Когда спазмы вокруг члена затихают, вижу, что Синеглазка понемногу приходит в себя.
Смотрит рассеяно. Отпускает мои ноги и ложится на меня.
Дальше не сможет.
Нахожу ее губы и целую. Начинаю сам толкаться в нее. Почувствовав это, она отрывается от меня и чуть улыбается.
— Я тоже хочу кончить, Синеглазка, — хриплю я и быстро переворачиваю нас. Теперь она на спине, а я на ней.
Подхватываю ее ногу и сгибаю. Почти полностью вынимаю член и с силой ударяю.
Синеглазка стонет и обнимает меня за спину. Сама прижимается.
А я губами впиваюсь ей в шею и начинаю долбиться в нее. То ускоряюсь, приближая нас и слыша жалобные стоны Синеглазки, то резко замедляюсь, лишь немного выходя из нее и медленно возвращая член. И тогда Синеглазка тоже стонет, но от нетерпения. Обхватывает меня ногами за бедра и сама надавливает. Скребет по спине ногтями.
И я опять ускоряюсь.
— Артур, — хрипит со стоном Синеглазка и снова сжимает. Но уже сильнее. Так сильно, что я чувствую, что не смогу больше замедлиться.
И я кончаю. Не вынимая члена.
И понимаю, что вот он самый настоящий кайф — это кончить в свою женщину. Не на живот, не на грудь, а в нее. Сделать окончательно своей. Заполнить собой.
Боюсь, что Синеглазка, почувствовав это, попробует оттолкнуть меня. И поэтому обхватываю ее за спину, лишая возможности пошевелиться. И толкаюсь, толкаюсь еще и еще, пока сперма заполняет ее. До последней капли. Все в нее хочу.
И, лишь когда понимаю, что все, яйца пустые, разжимаю захват и чуть приподнимаюсь. Смотрю на измученное лицо Синеглазки, измученное, но счастливое. Убираю прилипшие ко лбу пряди волос и произношу:
— Упс. Не успел.
Сдерживаю улыбку, замечая, как постепенно проясняется взгляд Синеглазки.
89. Артур
Я жду чего угодно, но не того, что она начнет улыбаться и медленно закроет глаза. Я расслабляюсь. Целую ее в грудь, вынимаю член и скатываюсь с Синеглазки на бок. Тоже прикрываю глаза, положив руку на лоб.
Какой же кайф, сука. Просто ахуенно. Вот так хочу каждый день. Нет. Несколько раз в день.
Приподнимаюсь и нависаю над Синеглазкой. Она офигенно выглядит после секса. Так офигенно, что мне снова хочется ее трахнуть. Смотрит на меня и улыбается.
— Все в порядке? — уточняю на всякий случай. Все же странно, что она никак не отреагировала, что я в нее кончил. Очень странно.
— Не переживай, Артур, я принимаю таблетки, — заявляет она и поднимается.
Садится на кровати и осматривается. Потом встает и берет брошенные на пол джинсы. И начинает одеваться!
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, упираясь на локоть и наблюдая, как Синеглазка запрыгивает в джинсы.
— Ты не видишь? Собираюсь. Пойду я, Артур. Было очень весело и кайфово. Спасибо. Но мне пора.
Во мне прямо все бурлит. Ну, что за девчонка?!
Придвигаюсь к краю кровати и хватаю Синеглазку за запястье. Тяну на себя. Она поддается не сразу, но я-то сильнее. Поэтому роняю ее, все-таки, на постель и нависаю сверху.
— Ну, куда ты все время пытаешься сбежать? Что ты за человек? — усмехаюсь я. — Думаешь, я искал тебя, напяливал на себя эту дурацкую одежду, мучился с этими очками, ломал голос, чтобы вот так легко тебя отпустить? Нет, дорогая. Не уйдешь больше. Все. Ну-ка, поведай мне, что ты там за таблетки принимаешь?
Синеглазка смотрит на меня строго.
— Отпусти, Артур, — произносит спокойным голосом. — Пусть все будет так, как будет.
— Как? Не понимаю.
Она начинает дергаться и я слегка придавливаю ее.
— Как будет, Синеглазка? — спрашиваю тоже серьезно. — Почему ты сбежала? Что случилось, пока меня не было?
— Артур, мне кажется, это все пустое. Ну, правда. К чему эти неприятные для нас обоих разговоры?
— Я что-то не понимаю, Анжел, — называю ее по имени, потому что бесит меня сейчас. — Мы вообще-то только что потрахались. Ахуенно потрахались. И никто никого не принуждал, — усмехаюсь. — Что это было, а? Мой мозг что-то не справляется. Ты же хотела этого. Ты кончила. Два раза кончила, Анжела. Тогда какого хрена ты сейчас собралась уходить? Опять прятаться? Я устал от этих пряток.
— Ну, потрахались, — так беззаботно пожимает плечами, но в глаза мне не смотрит. — Говорят, что для здоровья полезно.
Она серьезно? Вот так она меня воспринимает?
Не скрывая своего удивления, смотрю на нее.
— Что произошло, Анжела? — я не верю ее словам. Это опять забор. Ненужный забор от меня. Но зачем? Я не понимаю.
— Ничего нового, — она поднимает на меня взгляд и усмехается. — Вы все одинаковые. Ты добился своего. А методы не важны. Так ведь, Артур?
Херня какая-то. Жду подробностей.
— Я все знаю, — произносит она, сверкая на меня каким-то злым блеском глаз. — Я видела фотографии.
— Так, — говорю я. Уже ближе.
— Зачем ты это сделал, Артур? — мне кажется или в ее глазах появляются слезы. — Зачем? Неужели так важно было затащить меня в постель? Для чего? Для самооценки?
— Что за хрень ты несешь? — я тоже начинаю злиться. — Напомнить тебе,
