– Да, эти, – я так обрадовалась, молодец Арт! Две шкурки стали мягче, которые Оля опознала, а еще две без изменений… жалко… ну что ж, попробуем мягкие пустить на манжеты и воротники, а жесткие пока отложу, если к ним добавить еще штук десять – двенадцать, получится небольшой коврик… постелить не у кроватей, а по центру…
– Быстрицкая!
– Ой… да, магистр?
Он прямо загоревал:
– Где вас воспитывали? Задаю вопрос, а она опять что-то подсчитывает!
– Почему вы так решили, неправда, – вяло отмела я.
– Потому что видно! Когда вы поймали вот этого грызуна?
– Полосатого? Сразу, на второй день, он первым попался. Кстати, самый невкусный оказался.
– Что вы говорите, – картинно взмахнул руками проректор, – и как вы его готовили?
– В котелке томила, очень долго, ткну вилкой, а мясо такое жесткое, все время доливала водички… до самого вечера. А что?
– И как себя чувствовали потом?
– Нормально! Он ядовитый? То есть вы отправили не только неизвестно куда, но еще и не предупредили об особенностях грызунов?!
Проректор поморщился:
– Вы позволите шкурку показать специалистам? С возвратом. А если кто из ваших знакомых попросит эту шкурку купить, имейте в виду, они перепродадут гораздо дороже, вы не знаете истинной стоимости. Может, Академия выкупит.
– Только под расчет за обучение, – разозлилась я.
– Быстрицкая! Ваша практичность уже сводит с ума. Хоть ректору так не скажите, а то он докажет – раз вы были на холме по его личному приказу, то все, что добыли, заберут в Академию безвозмездно!
И магистр вышел, не забыв аккуратно вывернуть шкурку.
Мы обалдели. Я точно.
– Наташ, ты бы помягче с ним. Он единственный, кто нам реально помогает.
– Толку-то… за монеты спасибо, а в остальном… такой же. Себе на уме. Первый раз о чем-то предупредил. Заметила, он проговорился – по личному приказу ректора нас отправили на холм? Ладно, по крайней мере, мы сейчас одни. Чай пьем и рассказываем, что тебе поведали эти сказители про меня, а мне про тебя.
Оля вытаращила глаза, медленно опустилась на кровать, подняла подушку и несколько раз стукнулась о нее лбом.
Правильно, стенка гораздо тверже.
Глава 17
Обменявшись историями и все обсудив, не сговариваясь, пошли к продуктовому запасу и, по очереди, молча, в душ. Плевать на занятия утром, никто из нас уже не торопился, новости оказались оглушительными.
Почему я сама не сообразила, что мы все приемные?!
Можно стучаться головой хоть о стену, хоть о пол. Чем больше вспоминала все странности дома, тем больше удивлялась собственной тупости.
А ведь старший брат явно догадался. Может, поэтому таким тихоней всегда был.
Как же меня бесило, что он всегда ходил с виноватой улыбочкой – «простите, я вам не мешаю»? Прям прибила бы. Его, за него, и за младшего брата. Подумаешь, ДЦП у них! Да почти и не видно, ну, переваливаются немного. Егор подволакивает правую ногу. У Мишки, младшего, не разгибается кисть левой руки. Но их никто из пацанов не обижал, чтобы от меня не прилетало.
Зато Егор компьютерный талант, нас-то всех натаскал будь здоров. Даже отцу программы писал для учета, и в больнице все компы приводил в порядок. Главбух просила его на работу взять, ну как же, разве главный врач своего сына возьмет, неудобно же! А мать после Тимирязевки полы мыла, это удобно? Как она вообще сообразила Егору комп с детства подсунуть, еще и железо приличное выбрали, брат говорил. А я, дура, когда подросла и выяснила, что она полы ходила мыть, чтобы кредит оформить, ругалась.
– Оля, каким образом эти гады смогли так быстро справки навести?!
– Наташ, не носись по комнате, сядь. Успокойся. Ты же адрес оставила, заполняя договор, я-то написала адрес общежития. А почему гады?
– Потому что им нет разницы, приемыш я или нет. Никакой! В чем-то другом дело. Помнишь, я рассказывала, где встретила первый раз ректора академии искусств, помнишь?
– В кондитерской?
– В кондитерской. Так его жирный дружок сразу спросил, а будут ли меня искать. Получается, они все заинтересованы, чтобы мы не хотели вернуться. Понимаешь? И при этом такие скромняшки: «Оля, нам нужно посоветоваться, говорить Наташе о том, что она не родная, или нет?» Зачем?! Прекрасно понимая, что мы все расскажем друг другу, и у меня не останется никакого желания вернуться. А они вроде как ни при чем. Теперь мне точно надо домой. Вдруг они там волну погнали, и сейчас только ленивый не ткнет или в родителей, или в сестер и братьев, – я представила этот ужас и застонала.
– Наташ, смотри, если они хотят с мамой поговорить, значит, меня точно возьмут, а я без тебя даже не подойду к порталу.
