литовского князя, чем подчиниться Москве.
Не все приняли сторону Борецких. Среди собравшихся началось волнение. В Великом Новгороде на Софийской стороне находился дом наместника великого князя московского со своими людьми. Для них все эти события означали одно: началась смута, измена. Сторонники Марфы Борецкой прекрасно понимали, что если Новгород примет сторону литовскую, то Москва пойдет войной против Новгорода. И едва ли Новгород устоит против русских войск.
Собравшиеся на вече, в основном люди обеспеченные, торговые, кричали: «Да, сгниет Москва!», «Не нужна нам власть московского князя!». Другие, старые посадники, люди мастеровые, тысяцкие, пытались образумить своих оголтелых сограждан, они кричали: «Братья! Что вы замышляете? Изменить Руси и православию?», «Не поддадимся королю иноземному, не хотим еретика латинского!».
Но победила партия Марфы Борецкой. Посадница торжествовала, литовский король Казимир согласился на союз с «вольными мужиками новгородскими» и в договоре с ними постановил: «Король держит в Новгороде наместника веры православной. А если придут великий князь московский или из других земель, то король литовский придет на подмогу Новгороду».
Король Казимир прислал в Новгород своего наместника князя Михаила Олельковича. С большими почестями его поселили бок о бок с представительством наместника князя московского. Все затаились, ожидая действий Москвы. Но Москва военных действий не предпринимала. Иван III направил в Великий Новгород своего «посла с добрыми речами и милостью, лишь бы одумался Новгород». Однако московского посла с грамотой от великого князя московского приняли без должных почестей. Новгородцы перестали посылать в Москву полагавшиеся пошлины, дары. Эти события вызвали раздражение в Первопрестольной. Новгород пошел на обострение. У московского князя не оставалось другого выбора, как готовиться к военному походу.
На подмогу московскому войску, возглавляемому воеводой Даниилом Холмским, стекались силы из Твери, Пскова, других городов. Литовский князь Олелькович, едва услышав о военном походе войск великого князя московского, тотчас сбежал. Обещанная помощь от короля Казимира не поступала.
Решающая битва произошла на реке Шелонь. Новгородское ополчение было наголову разбито: 12 тысяч воинов попали в плен, в том числе сын Марфы-посадницы Дмитрий.
Но Великий Новгород еще держался. Началась осада. Через несколько дней кончилось продовольствие, и новгородский народ, невзирая на возражения упрямой Марфы, вышел на поклон победителю.
Великий князь московский даровал мир оставшимся новгородцам, но потребовал возместить все понесенные убытки – 15 500 рублей, неслыханная по тем временам сумма.
Марфу Борецкую не тронули, пожалели. Она тотчас воспользовалась своей свободой, стала призывать на борьбу с «московской партией». В 1475 году новгородцы пожаловались великому князю московскому на творимые беззакония «литовской партией», возглавляемой Марфой. Ее люди грабили московских купцов, а многих перебили.
Иван III вместе со своим войском отправился в Новгород вершить справедливый суд. Всех сторонников Марфы-посадницы заковали в цепи и отправили в Коломну и Муром. Марфу опять не тронули, дали ей время одуматься. Женщина была она авторитетная, ее люди слушали. Но, увы, Марфа не хотела подчиняться княжеским указам из Москвы. Она не уступала. Это ее и погубило. В городе возник пожар, который уничтожил двор и все хозяйство посадницы, один сын погиб, другого посадили в тюрьму, сторонников вокруг нее не осталось.
В 1477 году великий князь московский потребовал, чтобы новгородцы признали его своим государем, полновластным правителем. Марфа воспрянула духом, стала поддерживать тех, кто выражал недовольство таким указом. Но сил для сопротивления у новгородцев не было. В конце ноября того же года полки великого князя московского окружили Новгород. Военные действия предпринимать не стали – новгородцы после переговоров согласились на все условия Ивана III.
15 января 1479 года великий князь московский послал в Новгород своих представителей приводить новгородцев к присяге. Тогда же выказавшую неповиновение Марфу Борецкую вместе с внуком Василием взяли под стражу и направили в Москву. Вывезли в столицу и вечевой колокол.
Впоследствии Марфу Борецкую, по некоторым сведениям, сослали в Нижний Новгород, там ее постригли в монахини, оставили жить в Воскресенском женском монастыре. Даже в заключении она не изменила себе и раскаиваться не хотела. Как сложилась дальнейшая судьба посадницы, неизвестно.
Одержимый проповедник
Савонарола, 1452–1498 гг
Во Флоренции, столице региона Тоскана, начиная со Средних веков жили и творили выдающиеся личности, слава которых может поспорить с Римом. Среди прославленных мужей города – Леонардо да Винчи, Микеланджело, Донателло, Никколо Макиавелли, Данте, Галилей. Во Флоренции родился известный мореплаватель Америго Веспуччи, именем которого назван целый континент – Америка.
С середины XV века Флоренция стала центром гуманистического движения, его негласным предводителем был глава Флорентийской республики и враг папы римского Лоренцо Медичи. Он трактовал дарованную всем флорентийцам жизнь как эпикурейство, наслаждение.
Странно, но в это благостное время свободы творчества, карнавалов, любви и богатства отцы города пригласили для поддержания религиозной активности аскета, проповедника, монаха-доминиканца. О нем говорили, что он очень набожный. Его речи отличаются ученостью, паства пойдет за ним. Так на светлых улицах Флоренции появился монах в черном одеянии, с опущенным на голову капюшоном, из-под которого торчал зловещего вида нос.
С церковного амвона он стал клеймить позором людей, забывавших главные божеские заповеди – не чревоугодничай, не украшай тело излишествами, не богохульствуй, не забывай о нищих, веди смиренный образ жизни. Своими яростными заклинаниями о греховности он добивался того, что женщины сами срывали с себя бусы, ожерелья, кольца, а мужчины оставляли в церкви кошельки с золотом. Под воздействием жуткого монаха на улицах разбивали мраморные статуи, сжигали полотна великих художников.
Потом неожиданно наступило просветление. Что же они делают, безумцы?! Сами уничтожают сокровенное – уникальные творения своих великих соплеменников. Разве Бог позволил бы такое святотатство? Одумались, схватили злобствующего монаха, пытали и приговорили его к сожжению. Он сгорел на костре в самом центре цветущего города.
Прошли века, и наступило новое вразумление. Жители Флоренции вспомнили свою историю и поняли, что в XV веке уничтожили не злобного монаха, а святого, как Христос, проповедника, сожгли человека, ничего не желавшего для себя, искренне служившего церкви и Флоренции, требовавшего только одного – исполнять законы веры. Они вознесли молитвы, очистились и воздвигли ему памятник. Но не во Флоренции, где осталась только памятная плита на месте его сожжения, а в Ферраре, где он родился в 1452 году…
Он был третьим ребенком в семье Микеле Савонаролы, известного в Ферраре врача. Новорожденному дали имя Джироламо. Тихий, углубленный в себя мальчик, не красавец. Отец хотел сделать из него врача, но Джироламо интересовали религиозные книги, он рано научился читать, писать, сочинял свои стансы, любил посещать церкви, где подолгу предавался молитвам и размышлениям.
С возрастом он стал мечтать
