ней. Райз не оставил его совсем без защиты: он отказался уходить, пока вокруг не выстроилось два десятка паладинов. Но Къярт не сомневался, что каждая проведенная на отдалении минута изрядно портит напарнику жизнь.
— Понимаю, как это звучит, — улыбка Есхарии выразила всю испытываемую им неловкость. — Это не столько мое желание, сколько главнокомандующего. Да, да, это звучит и того хуже. Позволь объяснить.
Райз сдержанно указал на несколько каменных блоков, оставшихся после строительства стены и пригодных на роль стульев.
— Господин Арбелиан крайне настаивал на том, чтобы я снова с вами встретились и убедился в вашей… кхм… лояльности, — Есхария занял место напротив Райза. Взявший под контроль тело Риэ-рэ Къярт устроился на камне немного поодаль.
— Нашей лояльности, — с едкой ухмылкой повторил Райз.
— Я говорю, как есть, — порученец пожал плечами. — Я прекрасно понимаю ваше положение, но пойми и ты мое. Мне постоянно приходится едва ли не уговаривать главнокомандующего продолжать сотрудничество, и с каждой жалобой от местных властей, каждым докладом о том, как люди напуганы лезущими из земли мертвецами, это становится все сложнее.
— Орда пугает их куда меньше, я так полагаю.
— Орда где-то там, а мертвецы бродят под их окнами. А часть из них — не та, которую призвал ковен Инаэоры, — еще и нападает. Это то, что видит и Главнокомандующий. А еще он видит угрозу в армии призванных паладинов и не уверен, что польза от ее существования перевешивает риски. Если бы вы взяли с собой хоть кого-то из живых, чтобы он собственными глазами увидел Орду и то, что вы действительно не на ее стороне, мне было бы куда проще.
— И почему тебе должно быть проще, когда всем остальным тяжело?
Есхария натянул вежливую улыбку.
В моменты подобные этому, Къярт задумывался, почему Райз отказывается проявить хотя бы толику своей хитрости и решить вопросы полюбовно. Он вполне мог пойти на уступки, не выкручивать руки Есхарии и не расшатывать и без того хлипкие договоренности с Братством. Пускай последнее и было не в том положении, чтобы диктовать условия, но Райз мог хотя бы не тыкать паладинов в это носом всякий раз, когда представлялась такая возможность.
— Думаю, не пройдет и недели, как Орда сама пожалует сюда, — продолжил Райз. — Все желающие смогут вдоволь насмотреться.
— Да, об этом я тоже хотел поговорить. Къярт передал, что вам нужны военные Афракского Союза — не паладины, а простые люди. Вы хотите, чтобы сюда пришел двухтысячный полк и, что самое главное, пришел вооруженным едва ли не граблями и лопатами.
— Так что ли и сказал? — приподняв бровь, Райз покосился на Риэ-рэ. Та отрицательно качнула головой. — Жаль. Идея неплоха.
— Райз, я понимаю, что ты опасаешься удара в спину и будешь опасаться, сколько бы я не заверял тебя в обратном. Но какая тебе польза от бойцов, которые толком и сражаться не способны?
— Способны они сражаться или нет — решать не тебе. Но можешь быть уверен: все, о чем я прошу, способствует уничтожению Орды.
— Мне так и передать главнокомандующему?
— Передай, если считаешь это умным поступком, — Райз хохотнул. — А нет — так придумай что-нибудь сам.
Есхария старался держаться ровно и не давать волю чувствам, но его челюсть все равно сковало напряжение.
Молниеносным движением Райз выхватил револьвер и наставил его на голову порученца. Тот рефлекторно дернулся и застыл. На его лбу проступили блестящие капли.
— Почему не воплощаешь броню, Есхария? — с холодной улыбкой поинтересовался Райз.
— Мне следует это сделать?
— А толку-то? Ты уже, считай, мертв, — Райз пожал плечами и убрал револьвер в кобуру. — Ты считаешь себя человеком, который возвышается над остальными. Правая рука главнокомандующего Братства. Тот, до кого нельзя дотянуться. А я вижу того, кого убить так же легко, как и играющего в песочнице ребенка. Убить, а затем призвать, попутно узнав всю его подноготную. И ты ждешь, что в текущих обстоятельствах я буду посвящать тебя в детали того, что собираюсь делать?
— Призвать? Кроме Къярта есть и другие некроманты способные призывать души паладинов?
— Откуда мне знать? Было бы удобно считать, что таких нет, но я не слишком требователен к удобствам. Кроме того, есть масса других способов узнать то, что человек не желает говорить. Если хочешь, могу их тебе продемонстрировать, когда закончим с Ордой.
Губы Райза растянулись в хищной улыбке.
— Я, пожалуй, обойдусь.
— Дело твое. Я внятно объяснил, почему твои расспросы неуместны, и почему с главнокомандующим тебе придется разбираться самому?
Есхария кивнул.
— Есть что-то еще, о чем тебе так необходимо было поговорить лично?
— Не сказал бы. Но раз я все равно здесь, могу вкратце описать ситуацию с третьей и четвертой линиями обороны, чье возведение уже нача…
Донесшиеся с ветром резкие хлопки прервали его.
— Выстрелы? — недоуменно произнес Есхария, обернувшись на звук, пришедший с той стороны лагеря, где остались сопровождавшие его паладины.
— Выстрелы, — сухо подтвердил Райз и взглянул на Риэ-рэ. — Узнай, что там произошло.
Къярт разорвал связь с сознанием Риэ-рэ и переключился на одного из паладинов в северной части лагеря. Понадобилось сменить несколько призванных, прежде чем добраться до того, кто находился непосредственно на месте событий.
Первым, кого он увидел, был Клык. Оскалившись и вздыбив шерсть на загривке, тот прижимал лапой руку поваленного на землю паладина. Револьвер, из которого, по всей видимости, стреляли, валялся неподалеку.
— Дрянь! Некромантская подстилка! — женский голос вспарывал воздух. — Все из-за тебя! Это все твоя вина! Лучше бы ты сдохла еще тогда!
Клык утробно зарычал и раскрыл пасть, готовясь перегрызть горло.
— Клык, нет!
Окрик Кары остановил его. Металлические челюсти замерли у самого горла, горячая слюна закапала на кожу.
— Клык, достаточно, отпусти ее, — подбежавшая к зверю Кара обхватила рукой его шею и попыталась увлечь в сторону, но грив остался неподвижен.
— Ненавижу тебя, — прошипела паладинша и болезненно вскрикнула, когда грив вдавил ее руку в землю.
— Клык, прекрати, ты слышишь меня? — в голосе Кары зазвучал металл.
Грив не повел и ухом.
Зря она рассчитывала на то, что зверь послушается кого-то, кроме Райза. О каком послушании вообще могла идти речь, если даже приказы хозяина он выполнял только тогда, когда ему самому так хотелось? Стоило порадоваться тому, что в отличие от остальных гривов его можно было отпустить бродяжничать без опаски, что он нападет на какого-нибудь селянина.
Придавленная гривом паладинша продолжала сыпать оскорблениями и проклятиями, привлекая все больше внимания. Как бы все это не переросло в настоящее столкновение. Благо, другие паладины, прибывшие вместе с Есхарией и находившиеся здесь с самого начала инцидента, замерли в стороне
