Перед сто одиннадцатой замираю, постучав костяшками по двери.
— Войдите.
— Охотно! — замираю на пороге. — Ну, как ты? — спрашиваю у Светы.
— Врачи наверняка тебе уже доложили, что все в полном порядке, — пожимает плечиками. — Так что не вижу смысла отвечать.
Раисова скользит по мне странным взглядом.
— У тебя ворот на рубашке сорван.
Изумленно поднимаю руку вверх, а ведь правда, сорван! Наверное, от нервов дернул и сам не заметил, как это случилось.
Я переживал, боялся, но Света, настроенная против меня, поняла это иначе.
— Уже раздеваешься. Из штанов выпрыгиваешь! Не терпится продолжить начатое. Что ж! Вперед! Мне раком загнуться?
От удивления мои глаза чуть не выкатываются из орбит, а шары, напротив, подскакивают вверх. Окаменел! Во всех местах разом.
— Или у стены встать? — перечисляет равнодушно. — Ты посмотри, как тебе повезло. На мне только сорочка и никаких трусов!
— Прекрати, — отвечаю хрипло.
Стараюсь не думать о нежной коже под этой просторной больничной сорочкой. О сочном теле тоже не фантазирую.
— Врач порекомендовал воздержаться.
— Ах, незадача. Облом! А я уж думала, что надо прямо сейчас! — всплескивает руками и опускает их на круглый животик.
Вид Светы, нахохлившейся, словно воробей, искупавшийся в грязной луже, взбесил меня за секунду!
— Врач сказал, что тебя можно забрать. Но я думаю, тебе стоит остыть. Полежать здесь, под присмотром.
— Остыть, ха! Ты же любишь погорячее!
— Ты прекрасно знаешь, как я люблю. Но что еще прекраснее, наши аппетиты совпадают! Ты даже с этим животом умудрилась меня выдоить, представляю, что с тобой после родов станет! Будешь караулить меня на каждом углу, чтобы перепихнуться.
— Не будет такого! — надувает губы. — Тебе не помешает сбросить пыл!
— Значит, этого ты добиваешься? Чтобы я с другой покувыркался?!
— Да хоть с другими! — отворачивается. — Мне плевать!
Вот же… Змеюка.
Достаю телефон и набираю номер Тимура. У него есть дурная привычка звонить со скрытого номера, но его основной номер я знаю.
— Да, — рявкает брат в трубку. — Кто родился?
— Никто. Предложение с девками еще в силе?
Света насторожилась и едва не повела своим любопытным носом в мою сторону.
Но потом прикусывает нижнюю губу и пялится в окно, за которым уже стемнело.
Делает вид, что ей плевать. Что ж! Посмотрим…
— Конечно. В силе.
— Ты на том же месте, что и всегда?
— Само собой. Хочешь приехать?
— Буду через полчаса. Мне нужно две девки… Для разогрева. И пусть не жалуются, я хочу оторваться на полную катушку!
Тимур бросает согласие в ответ, я швыряю телефон на столик и подхожу к Раисовой, замершей без движения.
Опускаю ладонь ей на плечи и наклоняюсь над ней, задрав личико за подбородок.
— Что ты делаешь? — паникует. — Оставь меня в покое! Кажется, у тебя намечается вечеринка с шлюхами!
— Намечается, а ты…
Приближаю свое лицо к ее лицу, смешивая наши дыхания. Стараюсь не смотреть в ее глаза, подернутые дрожащей влагой, которую она тщетно пытается скрыть.
— Ты тоже в этом списке. Отказываться я не намерен, ясно?! Будешь меня принимать и ахать, как тебе хорошо!
— Нет! — пищит сдавленно.
— Будешь, — глажу по щеке. — Не хотела быть единственной, станешь последней в очереди.
— Я…
— Ну что ты? Папочке расскажешь? Думаешь, я его монтировки испугался? Не смеши. Я привык размазывать людей. В лепешки. Привык крошить корпорации в пыль, — говорю чистую правду, улыбаясь.
Даже самому себе улыбка кажется жуткой. Каким я сейчас выгляжу для Раисовой? Плевать! Плевать, но почему-то колко.
— Как же твои слова?! Всегда держать свои обещания?
— Я их и держу, — ухмыляюсь. — Я обещал, что заберу сына и заплачу за него? Именно так я и сделаю. Все остальное — игра в поддавки.
— Лжец. Подонок… Уходи!
Она падает ничком на кровать и со скоростью закручивающегося торнадо заворачивается в одеяло, как куколка, которая готовится стать бабочкой.
— Ты сама этого захотела.
Не знаю, кому я это говорю — себе или одеялу, из недр которого доносятся приглушенные всхлипы.
— Сама захотела чудовище. Получай монстра…
* * *
— Что ты делаешь, когда баба плачет?
— А? — перекрикивает громкую музыку Тимур.
Развалился, как король, на ложе vip-комнаты. Одна продажная девка уже возится с ремнем на мужских джинсах, вторая активно облизывает его шею. Третья задницей крутит, почти перед самым лицом.
— Что ты делаешь, когда баба плачет?! — повторяю вопрос.
В ответ Тимур адресует мне недоумевающий взгляд и громко хлопает по заднице стриптизершу, направляя в мою сторону.
Задница, съевшая тонкую веревочку стрингов, мгновенно оказывается на уровне моего лица, потом спускается в танце, намереваясь потереться о мой пах.
— Пшла! — отгоняю прочь. — Так что ты делаешь?!
— Задолбал. Возьмите выпить! — засовывает две сотенные купюры девкам в трусы, прогоняя их. — Чего тебе, кайфоломщик?
— Ничего! — тру горящее лицо.
— Ты хотел девок? Я тебе самых горячих привел. Что еще? Чего тебе не хватает?!
— Не знаю. Всего хватает, аж вот тут сидит! — показываю ребром ладони по горлу. — Что насчет моего вопроса?
— Ты про Азизова?
— Кто? А-а-а-а, нет, не про то!
Тимур явно вспомнил прошлую беседу, когда я просил Тимура нарыть что-нибудь на моего неприятеля Мираса. То было давно, почти девять месяцев назад, когда Мирас рыпнулся на один из подконтрольных мне ресторанов. Но потом быстро уполз в свою нору, гад ползучий.
Я думал, что он угомонился, но в ответ он устроил подставу с суррогатным материнством, подсунул мне Светлану Раисову!
Не угомонился, значит. По-крупному отомстить не может, плюнул мелко, но метко. Теперь я этот плевок с себя стереть не могу, думаю постоянно. Даже на первосортных шалав стало пофиг!
— Если ты не про Азизова, то тогда про что?! — спрашивает Тимур. — Ну? Чего молчишь? Мы не так часто видимся, чтобы я на твою постную рожу смотрел.
— Не смотри. Смотри в трусы стрипухам или кому ты привык заглядывать. Главное, всю жизнь там не оставь!
— Намекаешь, что я просто так балду гоняю?! Бизнес отца весь на мне, я его расширил. Не дал расслабиться тем, кто решил, что Багратов стал мягче после того, как женился и завел семью. Сейчас все вот здесь, — показывает левый кулак. На фалангах выбиты римские цифры. — И вон там, — показывает пальцем вниз, себе под ноги.
