его сестрой.
За ужином он сказал, что дал распоряжения нужным людям, и скоро будет знать всю доступную информацию о тех четырех родах. А еще так тепло мне улыбнулся, что я сразу забыла, как до этого сердилась на него. Оказывается, он все это время занимался моими делами.
А после ужина Ари заявила:
— Сегодня Лида спит у меня.
— Почему? — удивилась я.
— Вдруг то ужасное заклинание наложат на тебя снова? Со мной тебе будет безопаснее.
— Если говорить о безопасности, то Лиде безопаснее будет со мной, — заметил Саар.
— Ты всю прошлую ночь не спал, — возмутилась Ари. — Сколько суток ты протянешь в таком режиме? Не волнуйся, я буду внимательной и зоркой, как тысяча орлов!
— Хорошо, — с видимым сомнением согласился демон. — Ари, если что-то случится, найдешь меня в кабинете. Я буду разбирать документы до поздней ночи. Пожалуйста, будь внимательной, как и обещала.
Так и пришлось на ночь переселяться в ее комнату.
— Устроим девичник, — радостно щебетала она по дороге туда. — О! Пижамную вечеринку! Будем болтать полночи и ни за что не дадим какому-то заклинанию тебя забрать.
Кажется, сегодня я уже перевыполнила план по общению на пару месяцев вперед. Снова болтать?
— Ари, может, мне просто пойти в свою комнату? Если бы кто-то хотел меня призвать, уже начал бы. Вчера это произошло раньше. Думаю, мы сегодня можем спать спокойно.
— Нет, я же обещала Саару.
Так и пришлось мне остаться у нее. Вот только стоило голове Ари коснуться подушки, как она начала зевать и пробормотала:
— Ты спи, спи, я только на секундочку прикрою глаза. И Лида… Возьми меня в Академию, если решишься последовать совету дриады. Я так мечтаю… посмотреть на… отбор…
И уснула. Да, охранница из тебя, Ари, никакая. Ладно, что уж теперь. Нужно и мне спать. Или спуститься вниз, к Саару? Ему, наверное, жутко скучно там одному. Но не успела я додумать эту мысль, как тоже уснула.
Мне снились узловатые корни. В иссохших лепестках и листьях, покрывающих их и землю вокруг, возились серые птахи, а еще крошечный ежик. Корни были старыми, очень старыми. Они простирались вглубь окружающего их леса, а гигантский ствол, состоящий из переплетения многих более тонких стволов, нельзя было охватить руками. Крона терялась в тумане.
Дерево плакало. Оно тосковало от одиночества, и смолистые слезы текли по потрескавшейся коре. И я плакала вместе с ним, сидя в переплетении корней. Оно страдало, как живое, от боли потерь, и я страдала тоже. Сердце сжималось, ледяной ветер терзал мокрые щеки, и я дрожала от холода.
Вдруг моей озябшей кожи коснулись горячие пальцы. Кто-то подошел и обнял меня, даря спасительное тепло. Терпкий запах окутал, как щитом, и видение дерева стало рассеиваться, а вместе с ним и давящая тоска. Было так уютно, что хотелось навечно остаться в этих бережных объятиях.
Но сон отступил, и я открыла глаза. Я стояла, уткнувшись носом в рубашку Саара, на которой остались пятна от слез. Подняла голову и наткнулась на его обеспокоенный взгляд. Он всматривался в мои глаза. Видимо, пытался понять, пришла я в себя или нет. А когда понял, что я очнулась, прижал меня к себе и шумно выдохнул.
Только теперь я поняла, что мы стоим за воротами особняка. Хорошо хоть, вокруг глубокая ночь и на улицах города никого нет.
— Как я здесь оказалась?
Что за шутки? Я же ложилась в кровать и никуда не собиралась идти.
— Хорошо, что я решил проверить сам, насколько надежно за тобой присматривает Ари, — глухо сказал он. — Когда я пришел в спальню, тебя уже не было.
Боже! Я теперь еще и лунатик?
Глава 52 Не сбежишь
Мы поспешно вошли на территорию особняка. Я была в одной тонкой сорочке, и встреча с кем-то из горожан — последнее, что нам нужно было сейчас. Вот радости-то сплетникам будет от таких новостей.
Хорошо, что здесь лето, и холодно не было. Но воспоминания еще хранили ледяное прикосновение ветра из сна.
Всю дорогу до дома Саар не отпускал меня. А я почему-то чувствовала, что сегодня ничего больше не случится. Но не стала отнимать руку. Было приятно так идти.
Ночь была чудесная. От земли тянуло влажностью и запахом травы, в воздухе летали ароматы цветов, мотыльки танцевали в свете магических фонарей. Именно сейчас, ночью, я почувствовала окружающую природу острее, чем когда-либо.
Казалось, что я смогу понять, если захочу, какие зверьки прячутся в корнях деревьев, какие цветы готовятся распустить завтра бутоны и из какого яйца на вершине высокого тополя вылупится птенец. Что это? Пробуждение дара дриады? Посмотрела на свои руки, но они не светились. Возможно, это тот дар, что дан был мне от рождения, но не мог развиться в мире без магии.
Саар проводил меня в мою комнату, уложил в кровать и завернул в одеяло, как куколку, а сам сел на привычное место возле изголовья.
— Но мне не холодно, — попыталась вывернуться из этого кокона, но он наклонился и завернул меня обратно до самого подбородка.
— Если ты не прикроешься, я не смогу ни о чем думать. А нам нужно обсудить случившееся, — признался он, и я сама зарылась поглубже в одеяло, скрывая улыбку. — Расскажешь, что произошло?
Устроившись поудобнее, описала все, что увидела во сне. А когда закончила, Саар задумался.
— Возможно, это вовсе не заклинание, — сказал он наконец. — Нужно еще раз поговорить с дриадой.
— А что это может быть?
— Кто знает… Но похоже, что-то, связанное с дриадами. Дерево там не случайно. Говорят, именно такие исполины растут в священной роще.
— То есть во сне я попала в реально существующее место?
— Возможно. Лида, я мало знаю о дриадах. Как-то не доводилось интересоваться.
Он провел пальцами по моему лицу, убирая упавшие на глаза волосы, а потом обхватил ладонь, выглядывающую из одеяла.
— Но мы все узнаем, пусть это и займет какое-то время. А пока просто не отходи от меня. Я отложил свои дела на время.
— Но так не может продолжаться долго. Будет лучше, если я последую совету дриады и воспользуюсь тем артефактом.
— Нет, — сказал он категорично и погладил мои пальцы, будто пытаясь сгладить резкий тон. — Мы найдем твоих родных без таких методов.
Я закусила губу, размышляя. Ведь Ари была права: как долго Саар протянет? Однажды он не уследит, и я окажусь неизвестно где, а Саар будет винить себя в этом.
Меня тоже не привлекает перспектива испытать боль, в десятки раз большую, чем
