сглотнул и сжал челюсть, он едва сдерживался, ведь ярость, боль и обида, вновь подкатывали к горлу. — В нашу общую квартиру, я смог заставить себя зайти, только после похорон. Некогда райский уголок, превратился в филиал ада. Находясь в нашей спальне, на кровати я обнаружил предсмертную записку своей жены. Каринэ писала, что так больше не может жить, она чувствует себя покинутой и никому не нужной. Она решила уйти, чтобы мне не мешать. Это была не просто авария, она покончила с собой из-за меня — две крупные мужские слезы, скатились из правового глаза, Никиту уже била лихорадка и это было заметно невооруженным глазом. — Никто, кроме меня не знает, что это было самоубийство. Я никому не показал эту записку. Никому.
Софья разжала пальцы, и помятый стаканчик упал между ними, Орлова открыла объятия и заключила его в них. Да, пусть на них много одежды, и холод уже проник под кожу, но она должна попытаться унять ту боль, что грызет его сердце.
— Как ты выжил в этом аду? — прошептала Софья, крепче прижимая его к себе.
— Едва ли я выжил — склонив голову ей на плечо, протянул Ружников. — Я много пил, забросил медицинскую практику. Полгода после похорон я провел в той квартире, день, за днем прокручивая все в своей голове. Я хотел умереть вслед за ними.
Софья из-за всех сил сжала его в своих объятиях, слезы текли из ее глаз. Она уже не могла больше сдерживаться. Она переняла его боль и это ужасно. Сердце разрывалось от тоски.
— Отец с братом заставили меня выйти на работу и сами продали мою старую квартиру. В ту ночь, когда тебя привезли в больницу, это был моя первая смена после ада. Я думал, что потеряю тебя на операционном столе. Прости, что подверг тебя такой опасности — Никита отстранился от нее и посмотрел в ее красное заплаканное лицо, которое вдобавок было обветренно от ледяного ветра.
— Ты спас меня — шмыгнув носом, сказала Софа. — Ты мой спаситель.
Усталая улыбка появилась на губах Ружникова, ладошками он провел по мокрым щекам своей возлюбленной.
— Нет, не так — он качнул головой — это ты спасла меня из пропасти и подала руку. Ты мой подарок судьбы.
Софья закусила губу и начала рыдать с новой силой, эмоции и волнение переполняло ее. Его откровенность попала в самое сердце, его признание стало исповедью. Это их действительно сблизило.
— Пошли в машину, не хочу, чтобы ты заболела — Ружников взял Орлову за руку и быстрым шагом они направились к его машине. Теперь многие грани стерты, они впустили друг друга на личную территорию. Они дали себе зеленый свет, теперь только в их руках, то, как они этим воспользуются.
Зима подходила к своему календарному окончанию, да и погода все больше радовало. Снег с городских улиц практически пропал, световой день увеличился, да и солнце дарило уже теплые лучи. Жизнь медленно, но верно начала налаживаться.
Теперь между Софьей и Никитой не осталось значительных тайн, оба приняли друг друга со всеми потрохами. Молодые люди проводили вместе много времени, но при этом совсем не забывали о своих работах и увлечениях. Орлова впервые за всю жизнь чувствовала себя на своем месте. Ничто ее не тяготило и не омрачало ее жизнь, даже редкие звонки и смс от Соколовского, уже не раздражали и не вызывали агрессию. Ружников же, после открытия своей тайны, стал более спокойным и абсолютно счастливым. С момент семейной драмы, он впервые мог улыбаться глазами и быть счастливым, а ведь еще полгода назад, он думал, что это невозможно.
Никита заканчивал дневную смену, и Софья приехала к нему в отделение, чтобы затем они могли вместе пойти в кино. Ружников сидел за столом и просматривал карты пациентов, Софа же сидела с краю его стола и крутила в руках рамку с фотографией, где была изображена большая семья Никиты.
— Ник, а ты всегда хотел стать врачом? — задумчиво протянула Орлова, рассматривая семейное фото от которого так и веяло теплом.
— У меня не было иного выбора — закрывая карту пациента, ответил мужчина и мягко улыбнувшись, посмотрел на свою возлюбленную. — Всю свою жизнь я провел в операционной, я с детства видел, как работает мой дед и отец, уже лет в пять я точно знал, что стану врачом. Мой дед, был известным нейрохирургом, отец преуспел в травматологии, а мой брат один из лучших пластических хирургов в стране. Как видишь, хирургия — это моя жизнь, она часть меня. Я даже не могу себя представить в другой профессии.
— В белом халате, ты невообразимо сексуален — подмигнув, ответила Софья и поставила фотографию в рамке на свое законное место.
— Ну, а ты? — Никита взял ладошки возлюбленной в свои и посмотрел в ее глаза — разве ты всегда мечтала стать юристом?
— Я что совсем не похожа на ту, что мечтала всю жизнь возиться с бумагами? — улыбнувшись, проговорила Орлова.
— Совсем нет — отрицательно качнув головой, ответил Ружников. — Ты, безусловно, обладаешь долей прагматизма, но что-то мне подсказывает, что ты отдала предпочтение юриспруденции не из-за большой любви…
— Даже не знаю — Софа пожала плечами — в детстве и юношеском возрасте, я люблю рисовать, в художественной школе, где я занималась педагоги давали хорошие отзывы на мои работы. Но, когда я стала перед выбором серьезной профессии, все отпало само собой…
— Ты же мне покажешь свои картины, так ведь? — он провел по ее волос.
— Если ты хочешь, но не стоит ожидать от них большего, я не бралась за кисть около пяти лет — честно призналась Софья.
— Знаешь, мне кажется нам пора перейти на новый уровень — загадочно проговорил Никита, Софья поддалась чуть вперед — на выходных мы едем на дачу моих родителей, я хочу, чтобы вы познакомились.
— Ты уверен? — тихо спросила Орлова, в ее жизни это было первое такое предложение, и она и вправду не знала, как него реагировать.
— Более, чем! — ответил Ружников и встал с кресла. — Так мое дежурство окончилось, и мы можем отправляться в кино…
Софья последовала его примеру, она начала собираться. Его предложение смутило ее и поставило в тупик, волнение закралось в душу.
Все нормальные пары проходят через стадию знакомства с родителями. Если в
