— Что вы, мисс Лизбет, у меня бы ничего не вышло. Мне приходилось видеть, как мистер Стив поворачивает жеребят, но сам бы я на это ни за что не решился.
Лизбет не обратила на его слова ни малейшего внимания. Как всегда, от вида крови к ее горлу подкатывала тошнота.
— Не возвращайся в дом, пока не вымоешься, — строго сказала она Рейвен.
— Но где же мне тогда вымыться? — недоуменно спросила девушка.
— На задворках есть кабинка, в которой иногда моются надсмотрщики. В такой час там наверняка никого нет. Я пришлю служанку с чистым бельем и полотенцами, а ты хорошенько отмойся. И не вздумай жаловаться на то, что вода холодная! Чтобы ее согреть, придется слишком долго ждать.
Джошуа стало жаль Рейвен. После того как Лизбет ушла, он попытался успокоить девушку:
— Там совсем неплохо. Во всяком случае, не хуже, чем в ванной. Эту душевую построил мистер Стив. Пойду схожу за водой. Стоит вам только дернуть за веревку, как она польется сверху из одного из ведер. Жаль только, что не будет горячей…
Девушке было все равно. Она слишком расстроилась из-за Лизбет. Рейвен так хотелось сделать ей приятное, однако это казалось совершенно невозможным. Она понимала — все дело в том, что Лизбет терпеть ее не может, ей ненавистно само ее присутствие, и что бы Рейвен ни сделала, она не сможет ничего изменить.
Если она решит остаться в Хальционе, вероятно, будет еще хуже. Хотя почему бы и нет? В конце концов это ее законный дом. Ее отцу хочется, чтобы она именно так и сделала. Ради чего, собственно, она должна отказываться? Что ждет ее впереди? Жизнь превратится в вечную борьбу за выживание, поскольку роль мальчика теперь ее уже не устроит.
Пока у Рейвен не было на эти вопросы ответов, и вряд ли они когда-нибудь появятся. Поэтому она решила не загадывать и по-прежнему стараться наладить отношения с Лизбет. Вот с Джулиусом все совсем по-другому. Ей не нравилось его назойливое внимание и то, как в последнее время он на нее смотрел.
О своей тоске по Стиву Рейвен вообще пыталась не задумываться.
Вскоре ее печальные размышления прервал Джошуа.
— Все отлично, — сообщил он. — Жеребенок уже посасывает молочко. Я налил воды, а кто-то принес вам чистую одежду. Через несколько часов я снова проведаю Красотку и малыша.
Поблагодарив его, Рейвен через заднюю дверь вышла из конюшни. Там она быстро отыскала душевую кабинку, о которой рассказывал Джошуа. Ей уже приходилось видеть ее раньше — девушка просто не обращала на нее внимания.
Рейвен зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Никакой задвижки не было, но это нисколько ее не встревожило, поскольку на плантации все еще крепко спали.
Освободившись от перепачканной одежды, девушка бросила ее в угол. Затем подняла голову и увидела три веревки, каждая из которых была соединена с ведром. Рейвен дернула за одну из них и взвизгнула — прямо на нее хлынула ледяная вода.
Она нашла кусок мыла и, как следует намылившись, снова окатила себя холодной водой.
За этим занятием Рейвен не услышала, как в конюшню кто-то вошел.
Заметив новорожденного жеребенка, который трогательно сосал мать, Стив просиял от радости и похлопал Красотку по крестцу.
— Умница, девочка! Он у тебя просто загляденье. Прости, что меня не было рядом, — никак не думал, что ты ожеребишься так скоро.
Заметив ведро с салом, Стив удивился и поискал глазами Джошуа.
Однако его нигде не было. Затем Стив услышал плеск воды. Душевая кабинка, которую он построил, предназначалась для него самого и надсмотрщиков, но вовсе не для рабов. Джошуа прекрасно это знал, но, видимо, счел, что в отсутствие Стива этим запретом можно и пренебречь.
Стива нисколько не волновало, что парню приспичило помыться, и он решил его проучить. Даже если человек заранее знает, что на него выльется ведро холодной воды, это настоящее испытание, а уж если он ничего не подозревает…
Над конюшней горел фонарь, тускло освещая кабинку. Стив бесшумно пододвинул к ней скамейку, которая стояла неподалеку, не обратив внимания на сложенную одежду. Затем поднялся на скамью. Теперь стена доходила ему до груди, и Стив без труда дотянулся до ближайшей веревки. Тут он посмотрел вниз и едва не поперхнулся, увидев в кабинке совсем не Джошуа, а Рейвен. Глаза ее были закрыты — ничего не подозревая, она как раз намыливала лицо.
Стив не мог оторвать от девушки глаз, любуясь ее наготой. От внезапно нахлынувшего желания его бросило в жар. Нечаянно он задел рукой ведро, и на Рейвен обрушились ледяные струи.
Она задохнулась и от холода не могла даже закричать. Затем, смахивая с лица воду, девушка взглянула наверх. Глаза ей щипало мыло, и она лишь смутно различила чье-то лицо.
— Я отучу тебя подсматривать! — крикнула Рейвен.
Схватив и обернув вокруг себя полотенце, она резко толкнула дверь, которая ударила Стива прямо по спине. Тут еще конец скамейки, на котором он стоял, перевесил, и от неожиданности Стив свалился на землю.
В слабом свете фонаря она наконец его узнала.
— Стив! Вот уж… — от изумления девушка запнулась, — вот уж никак не думала, что тебе нравится подглядывать.
— Я тоже не думал, — смеясь, ответил он и, схватив за лодыжку, повалил ее на себя. — По крайней мере до этого случая, — хрипло добавил Стив.
Обняв Рейвен за шею, он придвинул ее лицо к своему, затем стал медленно и осторожно касаться губами ее губ. Нежно лаская шею девушки, Стив чувствовал под пальцами бешеное биение ее пульса. Что горело в ее глазах… Испуг? Или, быть может, страсть?
Теперь они оба лежали на земле, по-прежнему не сводя друг с друга глаз. Развернувшись, полотенце Рейвен упало, однако девушка даже не пошевелилась. Стив крепко держал ее в объятиях — именно этого он так долго ждал.
Проведя языком по ее губам, он почувствовал, как вцепившиеся в его рубашку пальцы Рейвен разжались и стали робко гладить его плечи. Вся страсть, которую так долго пытался подавлять в себе Стив, теперь как будто прорвалась наружу, воплотившись в безумном поцелуе. Его руки еще крепче сомкнулись за спиной девушки, и та словно таяла под ласками.
Оба были мокрыми от вылившейся из ведра воды, хотя, в слепой страсти катаясь по земле, не замечали, что становятся грязными. Как сквозь туман Стив смутно сознавал, что не хочет, чтобы все произошло именно здесь, за конюшней, где в любой момент их могли увидеть, несмотря на столь ранний час. Раньше, с другими, это не имело ровно никакого значения. Где только Стиву не приходилось заниматься любовью — на бильярдных столах в барах, за контейнерами для мусора, на сеновалах и в стойлах, в темных коридорах и даже прямо на улице, если поблизости никого не оказывалось… Тогда это не имело ровно никакого значения ни для него, ни для случайной подружки. Однако теперь рядом с ним была Рейвен, и он не хотел превращать их первое и, возможно, единственное свидание в грубое торжество похоти.
