— ну и получите то, что тут есть… Посмотрим через какое-то время, что и как они «запоют», подольше поварившись в их «плавильном котле». Когда осознают, что и они — люди даже не второго, а третьего сорта для всех прочих остальных. Мы их, кстати, особо-то и не уговаривали к нам — просто рассказали о себе всё честно. Ну а нам же и проще. Собственно-то, ничем они не лучше того ирландца, что мы привезли. Тот участвовал в нападении на наш остров — эти тоже своих собственных бандитов и боевиков поддерживали. Понятно что деться им особо-то и некуда было, но все же… Так что Гаагу мы покинули со счетом +2 — зато Эрнеста и Георга с собой прихватили.
Зато потом… Вот об этом-то я и рассказываю!
Люба (вторая половина дня и вечер — резкое изменение маршрута возвращения Флагмана)
Но всё остальное — потом, позже, ближе к концу дня происходило… Сначала-то мы с европейцами все дела завершали. Хоть и торопились, по изложенным выше причинам, но время на все дела ушло… И когда окончательно покинули их сектор акватории и их острова остались за кормой — снова попытались связаться со своими. И раньше неоднократно пытались — но мощности не хватало, не добьёт, не дотянется. Знали, что у нас рация на Флагмане маломощная, понимали это — обидно, а что делать? Но тут — после первого разговора с европейской станции что-то так совсем грустно стало…
Короче говоря — все время пытались! И где-то после «Эрнестовского» Калана, оставшегося чуть в стороне от известного и пройденного нами ранее маршрута домой, уже приближаясь к моему «родному» Котелку — «достучались» до своих. Ура! Вот тут-то планы слегка и поменялись.
Подробно пересказывать здесь весь свой радио-разговор с Котом не буду, но раз уж мы в этих краях так удачно оказались — попросили нас помочь ещё одним хорошим соседям и соотечественникам, так сказать «на усиление» прибыть. Одну команду туда уже отправили, вот им и помочь. Ну и разобраться — кто там прав, а кто нет. При этом прежнее задание — осмотреть мой Котелок, нам не отменили. Вот к нему-то мы и направились первым делом.
День Тридцатый-1. Размышления «командировочного» — возвращаюсь?
группа Кота
Кот (Завершил дела в «командировке» и домой!)
Опять и снова возвращаюсь на наш родной Дом… И очень этому рад! Соскучился!
Ну надо же — уже и привыкание начало сказываться. Да, это правда, что за столь короткое время он уже действительно стал не только мне но и нам здесь на Островах настоящим домом. Таким — куда приятно возвращаться. И местом, где лично мне и радостно и уютно жить. Надеюсь, очень надеюсь — что не только мне, а всем нашим, кто тут теперь с нами постоянно на нём обитает… Не просто домом во всех смыслах, а Малой Родиной, которую любить будем и имеет смысл защищать от всего и всех. От тайфунов и дождей, конечно, не защитить, понятно — Природа есть природа, и смена сезонов — само собой разумеющиеся, но подготовиться к возможным неурядицам и сезонным явлениям — постараемся. Если нам не помешают…
Кстати, вспомнилось невзначай… Дружил я с девушкой, давно — ещё когда в Универе учился. Она из далекого приморского портового города на юге России. А её отец — капитан дальнего плавания… Однажды он, возвращаясь из рейса, послал жене телеграмму что соскучился. А почтари с чего-то там перепутали буквы и она получила: «Возвращаемся. Ссучился». Нда… " веселая, видать, была встреча после такого… Нет-нет, жена-о его простила, когда разобрались. А вот радиограмму-то ту во всём пароходстве читали… Слухи нелепые поползли, что, мол, гуляет, капитан, направо и налево… Даже на ковер к начальству потом вызывали, по партийной линии. Разобрались, конечно…
Вообще, очень удивился когда узнал, но для жён команды — капитанова жена негласно что-то вроде Старшины в армии. Иногда, когда судно вынуждено, не заходя в родной порт, швартоваться где-то в другом месте на нашей территории, именно она и организует поездку женсостава к своим туда. Билеты, гостиницы, разрешение у властей на проезд в погранзоны — все это на ней. Слушаются, зря не капризят. Именно ей они звонят и интересуются, когда мужья и их судно домой вернутся. Она-то уж точно знает…
Так… Нет, Стоп-стоп-стоп! Э, нет, отставить, «так не пойдет»! Про Дом -то наш — всё правильно мыслю, но надо бы, и непременно, про него чуть-чуть в другом ключе рассуждать. И не «опять», а снова, вот так — правильно. Во как! Даже в своих мыслях, даже наедине с самим собой никакого ненужного пессимизма допускать не стоит — только с оптимизмом, и только вперед в здешнее наше будущее глядеть, да ещё и с радостью! Иногда, даже, и с песней. И не назло кому-то и чему-то там абстрактному, а вопреки. Всегда! Всему и всем! Отчего ж нет-то? С ней, с ней, родимой! «Песня — остается с человеком!» — слоган из тех далеких советских лет ещё…
Почему — так? На меня ж люди смотрят — постоянно и со всех сторон. И на меня, и на моих ближних — на всех нас! Сравнивают, оценивают… И выводы делают. Хорошие, в нашу пользу и всякие разные — свои собственные. Порой и перенимают у нас что-то. Ну а мы — у них. Взаимообразно. Никогда не поздно подучиться и ещё чему-то полезному, и не неопределенно, когда-то потом, а здесь и сейчас, нужному для лучшего здесь существования.
Хорошо если правильные выводы и люди умные, а бывает, что, порой, что и вовсе неверные. Например, из-за неполноты или вообще недостатка достоверной информации. Или вообще, поначалу, без нее. Как основной, да и всякой сопутствующей, в частности. Да тут каждый свежий человек или малая группка, и из только что «прибывших», или, даже и, поварившихся уже в изоляции от всех прочих сколько-то дней, такой примерно фигней страдает — ткни наобум в любого, не ошибешься.
Те же, кто ею владеют — гораздо спокойней, как-то уверенней себя чувствуют. Без нее, как уже понял в беседах и общении с разными категориями таких вот «вновь прибывших» — сильно грустно и одиноко. И еще некая растерянность и неуверенность в каждом из них — «а можно на Землю обратно?», «а меня/нас не бросят/спасут/вытащат с моего/нашего островка?», «вы мне обещаете?» и т.д. и тому подобное. Вариаций множество — и все они вокруг
