такая красивая, моя Лея, — хрипло произносит и аккуратно убирает прядь моих волос за ухо.
— Спасибо, Ник! Я готова, отправляемся?
Он вручает мне цветы, и мы перемещаемся к зданию театра. А там происходит ровно то, о чем я думала. Вместо просмотра спектакля, магистр весь вечер не сводит с меня глаз. После, мы идем в ресторан на ужин. Где замечательно проводим время, болтая обо всем и ни о чем.
Очередное свидание заканчивается в комнате у Николаса. Каждая наша близость не похожа на предыдущую, с ним я познаю все грани удовольствия. Я не знала, что так бывает, что женщина может испытывать настолько сильные ощущения. Я одновременно таю и пылаю в его руках. Погружаясь все глубже и глубже в наши отношения.
Глава 44
Лея
Пролетел очередной месяц, пятый курс академии несется с бешеной скоростью. Закончился предпоследний учебный день в этом году. Почти все экзамены я сдала и завтра осталось сдать практику по боевой магии у моего магистра.
Через два дня я отправлюсь на каникулы к родителям. Заранее заказала пропуск в портальную комнату, чтобы переместиться в свой город, а до дома уже добраться на карете, на которой меня встретят мама и папа.
Сегодня у нас крайнее свидание с Николасом и мы расстанемся на несколько недель, вернее он так думает. Я же хочу через неделю пригласить его в гости и познакомить со своей семьей, а для этого их нужно подготовить и рассказать о Нике. Он так просил о встрече с ними, что я решила исполнить его желание.
Магистр де Лорелье предложил провести вечер в его комнате, а я совсем не была против. Мне нравится быть с ним, неважно где. Надеваю простой костюм на встречу, но на улице уже зима, поэтому утепляюсь в легкую шубку и сапоги, так как над академией открыт тепловой купол. Волосы собираю в конский хвост. И отправляюсь.
Мы договорились встретиться в нашем тайном месте, оттуда Ник перенесет нас в свои апартаменты. Прихожу немного раньше, но он уже ждет меня. Смотрит влюбленными глазами, на его губах играет уже моя любимая соблазнительная кобелиная усмешка.
— Привет, моя Лея, — он впился в мои пухлые губы жадным и наглым поцелуем и сразу же переместил нас.
В гостиной уже был накрыт стол с ужином. На столе стоял букет с желтыми и черными цветами, зажжены свечи, которые расставлены, в том числе, по всей комнате. Свет приглушен, шторы прикрыты. Обстановка очень интимная и возбуждающая. Да ты романтик, мой магистр!
Ник разрывает поцелуй, давая мне возможность глубоко вздохнуть и отдышаться от нахлынувшей страсти. Он несколько раз прокашливается, прочищая горло, и произносит:
— Сначала ужин, потом десерт, — и порочно облизывает губы, смотря мне прямо в глаза, отчего меня бросает в жар.
Он помогает мне раздеться, пока не полностью. Хоть какая-то защита в виде одежды должна остаться между нами. Иначе сорвемся, так и не перекусив.
Мы приступаем к ужину, который, оказывается, магистр приготовил сам. Замечательный мужчина, так вкусно готовит. А вот я не люблю это делать и как-то в шутку предупредила Ника, что когда мы поженимся уборкой и готовкой я заниматься не буду. Если ему нужна жена — домохозяйка, то тогда это к бытовичкам. Там любая подойдет на эту роль. На что, он вполне серьезно ответил, что от меня ему нужна лишь я. А для остального будут слуги или он сам, потому что он многое любит делать самостоятельно. Например, готовить и заниматься садом и цветами. Оказалось, цветы, что он обычно мне дарит, из его личной оранжереи. Этому я была очень удивлена, до открытого рта.
Иногда, нет — нет, да проскальзывают мысли: как такой идеальный мужчина, может быть таким ненасытным кобелем, ведущим перчаточный образ жизни? Но надеюсь, что этот образ жизни у него в прошлом. Такие рогатые мысли я стараюсь отправлять в царство тьмы и разврата, потому что они до сих пор выводят меня из себя. Как и любые воспоминания про перчаточных женщин. Я до ужаса ревную Николаса к ним и периодически ненавижу его за это. За то, что я видела и знаю.
Ужин закончился, но остался десерт. Я убежала в душевую комнату, чтобы раздеться и подготовить свой сюрприз. А он состоит вот в чем. Черное откровенное нижнее белье, которое больше открывает, чем скрывает. Сверху я надела пояс с пластинами, размером с монету. При движениях бедрами и животом, они будут звучно звенеть. На ноги такие же браслеты. А в руки взяла сагаты, которые надеваются на большой и средний палец каждой руки. Их я буду использовать как самостоятельный аккомпанемент.
Открыла дверь и начала медленно выплывать, делая движения бедрами и играя музыку пальцами. Глаза Ника зажглись, он нетерпеливо следил за каждым моим покачиванием или взмахом. Ерзал, облизывал губы и учащенно дышал, брюки в районе паха были максимально натянуты. Его реакция только больше подстегивала меня. И я полностью отдалась танцу, желая порадовать своего магистра.
Когда я закончила, он молниеносно оказался около меня, хватил на руки, сорвав с меня пояс и все побрякушки.
— Моя Лея, ты прекрасна, — и со страстью поцеловал.
Николас опустил меня на кровать, нависая надо мной. Губы уже горели от бесконечных поцелуев. И он стал спускаться ниже. Сначала ласкал мою шею, потом переключился на грудь. Мои чувствительные соски уже стояли, в нетерпении ожидая своей очереди для ласки. Он стал покусывать и посасывать их, мягко, но властно сжимая грудь. Я выгнулась от нахлынувших чувств и громко застонала, так сладко и невыносимо приятно. Его язык стал рисовать узоры на моем животе, плавно перемещаясь вниз к моим складочкам. Когда он прикоснулся к ним, меня словно ударило током. Я схватила его волосы и сильнее притянула к себе. Ник лизал и сжимал губами мой клитор. Он доводил меня до пика развратными движениями своего языка. Я была напряжена до предела, и когда напряжение наконец-то отпустило меня, я громко закричала кончая.
Когда пришла в себя, решила тоже порадовать магистра оральными ласками. Я взяла его толстый и длинный член, увитый венками, в свои руки. Он дернулся, становясь еще больше и тверже. Прикоснулась языком и облизала головку. Затем провела дорожку по всей длине и обхватила головку губами. Начала двигаться вверх и вниз, при этом помогая себе рукой, потому что глубоко взять не получалось. Николас стонал и рычал, сжимая руками простыню. Но не дав мне довести себя до пика, он
